– Для тебя это настолько несерьёзно?
– у меня на языке собралась горечь.
– Для тебя я просто... кукла для удовлетворения потребностей? Как и этот твой инкуб?

– Не говори ерунды, - отрезала Элин, нехорошо сверкнув глазами.
– И не впутывай сюда Кани.

Меня снова передёрнуло.

Я знал от Беаны, что инкуб был первым любовником Элин. Демон страсти... она всегда произносила его имя с какой-то внутренней нежностью, едва уловимой теплотой, от которой у меня всё замирало внутри. Выросший в другой культуре, я очень тяжело принимал подобные обстоятельства. Но это было ещё не всё. Воспитанный Учителем, я привык искать причины своих душевных порывов и быть хоть немного честным с самим собой. И... Неприятно себе в этом признаваться, но я всегда спрашивал себя - сравнивала ли она нас? И боялся того, что сравнение было явно не в мою пользу. Не зря же этих тварей называют демонами страсти, верно?

– Что между нами, Элин?
– повторил я тихо.
– Ответь мне честно: если ты даже не можешь представить меня своим родителям, то - что между нами?

Она, на удивление, не стала злиться и раздражаться.

– А тебе не кажется, что ты спешишь?
– уточнила Элин холодно и чуть устало.
– Всегда спешишь. И постоянно давишь на меня. Вот и сейчас... Ты думаешь, мне так просто привести в родительский дом светлого? После всего, что нам пришлось пережить во времена оккупации?

– Возможно, мне было бы проще, если бы ты рассказала об этом. Хотя бы о том, что у тебя есть семья! И о том, что именно с вами произошло. Немного больше доверия, Элин!

– Кто о чём, а ты снова о доверии?
– она тряхнула головой.
– Знаешь, милый, это так не работает: доверие или приходит со временем, или нет. Может, у вас и принято жениться и выходить замуж за малознакомых ребят в смутной надежде, что всё как-нибудь срастётся, но у нас такое не в чести. Сколько мы встречаемся, месяц? И чего ты от меня ждёшь? И вообще, тебе не кажется, мистер я-всегда-честен-и-непогрешим, что мы оба не стремимся обсуждать некоторые личные вещи? Что-то я за всё это время не слышала от тебя особенных подробностей о твоей светлой родине, семье и Храме. Или скажешь, что у тебя нет секретов и ты чист, как прозрачное стекло?

Что же, это был удар ниже пояса.

У меня и правда были секреты. Причём, если задуматься, даже побольше, чем у Элин.

– Подумай об этом, - сказала она, внимательно глядя мне в глаза.
– А я подумаю о том, что сказать родителям. Я не могу называться твоей невестой - это было бы ложью. Ты даже не делал мне предложение.

Что же, это был добивающий хук снизу.

– Но это же очевидно. Мы с тобой нашли друг друга на Балу Светлейших и...

Я запнулся. Понимание пусть со скрипом, но пришло.

– ... и переспали, - хмыкнула Элин.
– А потом я вдруг волшебным образом выяснила, что мы обручены. Но, уж прости мне мою узколобость, для меня подобная манера заключать помолвки... скажем, слишком экзотична. Я предпочитаю услышать вопрос и дать ответ.

– Элин. Ты станешь моей женой?

Она молчала, глядя мне в глаза. Каждая секунда тишины камнем падала мне на сердце.

А потом она улыбнулась, чуть неуверенно, лишь уголком рта.

– Спроси сразу после окончания Академии. Спросишь ещё раз, если не передумаешь и не станешь ставить невыполнимых условий - я сразу же соглашусь.

Я почувствовал, как в груди разрастается тёплый ком. Шагнув к ней, обнял и поцеловал, чувствуя, как разгорается внутри пламя.

– Скажи, - голос Элин был тих и вкрадчив, а в глазах мерцал хитрый блеск.
– Тебе не запретили физические нагрузки?

– А вот мы сейчас и проверим, - усмехнулся я, подхватывая её на руки.

Она тут же потянулась навстречу.

Это всегда сшибало меня с ног - её страстность, та искренность, с которой она наслаждалась нашей близостью... Она не стыдилась себя, своего тела, желаний и удовольствий - и, несмотря на воспитание, я не находил в себе лицемерия, достаточного для того, чтобы её за это осуждать. Если уж совсем честно, именно эта чувственность, одновременно откровенная и не вульгарная, притягивала в ней с самого начала.

И я всякий раз забывал обо всём, падая в этот омут.

*

– Чего это ты такой счастливый?
– уточнил Ивас подозрительно.
– Радуешься, что маньяка поймал? Или что чуть не помер?

Язвительный тон мальчишки мог бы обидеть, но я только улыбнулся ему, широко и радостно.

Ивас был по-своему очаровательным ребёнком. Колючим, язвительным, как многие подростки, но при этом талантливым и по сути своей достаточно добрым. Правда, не слишком дисциплинированным - но это, опять же, вполне объяснялось возрастом, трудным детством и толикой демонической крови в его жилах.

Профессор Киран, его старший брат, как раз потому и попросил меня поселиться с Ивасом - присмотреть за ним, да и доказать юноше на своём примере, что не все светлые так уж ужасны. Я с радостью согласился, разумеется.

С профессором Кираном мы очень сдружились в последнее время и писали вместе исследование "Столкновение историй и культур в контексте межнациональных и межрасовых конфликтов". Тема была безумно интересной, и он предложил сделать её одной из так называемых академических. Это важно: уже через год мне надо было выбирать профиль для последних лет обучения в Академии Изменённых. Все студенты успевающих групп получали по результатам тестов рекомендации касаемо направлений, которые им имеет смысл далее изучать; мне намекнули, что будут рады видеть на дипломатическом, правоохранительном и магически-лекарском направлениях. Я знал, что Раоноку предложено дипломатическое и управленческое; Элин выбирала из социально-политического, ментального и научно-магического; Джиа пригласили на правоохранительное, разведывательное и военно-магическое. Можно было выбрать все сразу - если готов выдерживать нагрузки. Мы четверо собирались поступить именно так.