Те двое, что упали с коней и удачно поднялись, подскочили к Сирелу окружая. Того из ахедов, что, падая, попал под лошадь, настиг ещё один серебристый болт, на этот раз из другой кроны.

Два оставшихся всадника пошли на разгон. Под шум начавшегося дождя, им навстречу улюлюкая и размахивая клинком, вылетела Бурея. Её волосы растрепались, куртка распахнулась на груди, обнажив ключицу, в зелёных глазах сверкал азарт и предвкушение. Её эффектное появление отвлекло на себя внимание всадников, заставило их развернуться в погоню. Пинегу, что выскочила из леса за их спинами они и не заметили. Ещё один арбалетный снаряд устремился им вдогонку, но попал лишь по одной из лошадей. В тот миг, когда ахед обернулся посмотреть на круп раненого коня, его настиг неумолимый, как стихия, меч Воинствующей Матери. Второй всадник, осознав опасность, показал чудеса верховой езды, ловко петляя между женщинами, раня коней и цепляя противниц своим длинным изогнутым клинком.

Сирел успешно бился с пешими ахедами, пока всадник не вмешался. Копыта коня просвистели прямо перед самым лицом Третьего, от дождя земля стала влажной, и он поскользнулся, чуть не потеряв равновесие. Ахеды разделились, один из них, пользуясь суматохой и плохой видимостью, скрылся в подлеске. Пинега и Бурея налетели друг на друга, пытаясь атаковать ловкого наездника, тот успел чиркнуть клинком по спине Пинеги, но лишь оцарапал щит, висевший у неё на перевязи через плечо.

Сирел, кувыркаясь в грязи, успел подрезать сухожилия ретивому коню и тот, заржав истошно, повалился в лужу. Всадник выпал из седла, и пока он выпутывался из стремян поверженного животного, на него, сверху, как лесная кошка, прыгнула Бурея, победно рыча. Кровь ахеда обильно обагрила её куртку.

Пинега, понукая лошадь, прижала южанина к сосне, но тот не растерялся, широко рубанул мечом, отгоняя Мать. Женщина отступила, возликовавший противник ринулся в атаку, отразил тяжёлый удар Пинеги, обрушившийся на него сверху, выхватил из рукава клинок и засадил его, со всей силы в конский бок. Метил он в икру воинствующей матери, но та, пытаясь оттолкнуть врага, успела убрать ногу. Лошадь встала на дыбы, молотя копытами плотную пелену ливня.

Пинега съехала с седла, попыталась подняться, но руки скользили в грязи. Ахед надвигался, его клинок отразил вспышку молнии совсем рядом с её лицом. Раскат грома сотряс землю, и не успела Пинега закрыться рукой от неминуемого удара, как густая, резко пахнущая металлом кровь, вместе с дождём, залила ей лицо и грудь. Враг грохнулся в грязь, лишившись головы, а Сирел, что успел его остановить, уже скрылся в подлеске, преследуя последнего ахеда.

Третий плутал по кустам, щурясь от дождя. Соломенная крестьянская шляпа, раздобытая от солнцепёка, поначалу, отлично защищала его лицо от воды, но со временем вымокла и только мешала. Женский вскрик раздался в десяти шагах от него. Он кинулся на звук, но зацепился за липкий куст, который так плотно облепил его штанину, что вырываться пришлось с помощью клинка.

Проклиная всё на свете, наследник выскочил из зарослей, но запоздал — Зея упала с дерева, раненная в плечо узким кинжалом ахеда. Тот, дождавшись её падения, размахнулся и отвесил девушке несколько ударов кулаком в лицо. Она успела сгруппироваться и закрыться, но раненая и дезориентированная, сопротивляться не могла.

Сирел прыгнул, сшибая плечом противника. Отступил, перехватив скользкий от воды клинок в руке, замахнулся и ударом плашмя повалил врага на землю. Тот, теряя равновесие, криво кувыркнулся, но успел швырнуть в наследника несколько метательных кинжалов. От первого Сирел увернулся, второй поймал на клинок, но третий, скрывшись в ослепляющей вспышке молнии, задел его по бедру, распоров штанину.

Наследник зарычал, бросился на противника. Сцепившись, они покатились по опавшей хвое и грязи, теряя оружие и переходя в рукопашную. Третий подмял ахеда, но тот вывернулся, отвесил ему мощный удар под дых. Сирел обозлился, вцепился нойону в глотку. Враг свободной рукой достал кинжал. Имперец выпустил его шею, перехватил руку с оружием. Завязалась борьба за клинок.

Катаясь по грязи, они осыпали друг друга ударами, пока Сирел, крепко обхватив противника ногами, не кувыркнулся назад, приложив ахеда головой о жёсткий корень. Тот, ослепнув от удара, ослабил хватку. Этого хватило наследнику, чтобы выхватить кинжал и воткнуть его южанину в плечо, пригвоздив к земле. Сирел отвесил противнику удар в лицо, схватился за рукоять клинка и повернул. Ахед взвыл от боли.

— Говори! Кто тебя послал?! И зачем?

Ответом ему было только рычание. Ахед открыл рот, оскалившись в безобразной улыбке, и прокусил себе щеку изнутри. Наследник услышал треск стекла и увидел тёмную жидкость, что, смешиваясь с кровью, превращалась в желтовато-зелёную пену.

— Вот вихрь! — выругался Сирел, отскочив от бьющегося в конвульсиях тела.

Наследник поднялся, зло сплюнул на землю возле трупа, схватил его за ногу и поволок к месту битвы. Свой клинок он чудом нашёл в грязи.

Гром утих, казалось, и дождю скоро конец. Лес окутался туманом, пейзаж распался на планы, разделённые белой дымкой. Листья на деревьях танцевали под порывами ветра, раскачивались сосны, издавая натужный, тоскливый скрип. Сирел глубоко вдохнул запах свежести, заметив, наконец, что вся его одежда вымокла насквозь, а через голенища сапог переливается вода. Ветер ласково облетел вокруг наследника, придавая ему сил, а потом резко толкнул в бок. Сирел услышал какой-то стон, больше похожий на скрип деревьев.

— Зея! — крикнул он, вспомнив, в каком состоянии оставил спутницу.

Труп врага пришлось бросить. Пробираясь обратно по собственным следам, что всё быстрее смывались дождем, он, наконец, нашёл девушку. Зажимая голову руками, она сидела под сосной, тихо постанывая.

Сирел молча присел рядом, разжал её ладони и посмотрел в глаза. На красивом лице девушки расцвёл синяк, но страшнее была рана на плече. Кинжал торчал, сверкая рукояткой, вокруг него ещё пузырилась ядовитая пена.

— Зея! Ты меня слышишь? — Сирел внутренне содрогнулся, вспомнив, как быстро умер ахед от своего яда.