Вернулась Бурея, озадаченная и удивлённая:

— Следы людей и телеги ведут к морю, но потом разделяются. Одни в море, другие на юг!

— Неужели уплыли? — опешила Зея.

— Нет, в том краю стоить корабли не из чего. — Сирел упрямо покачал головой, сдвинув брови. — Скорее всего, воспользовались примером предыдущего Посланника — прошли по берегу.

— И что нам делать? За кем следовать? — как-то жалобно спросила Зея.

— Возвращаться, — Пинега вскинула голову, сурово окинув взглядом следы. — Доложить обо всём Императору.

— След в грязи слишком незначительная улика. Этого мало! — Сирел скрипнул зубами от ярости. — И ещё эти твари забрали оружие, которое я искал!

— Так что делать-то? — Зея испуганно сморщила лобик.

Её сестра, впервые за время знакомства с наследником, перестала кокетливо улыбаться, но серьёзно поглядела в сторону пустыни. Казалось, за единый миг, она стала старше. Вздохнув, она обняла лучницу за плечи и, подмигнув Сирелу, воскликнула:

— Догнать телегу!

— Вы с ума сошли! В пустыню, без подготовки? — осадила их Пинега. — В каких бы отношениях с отцом ты ни был, наследник, ты обязан отправить весть императору!

— Поэтому план действий таков: мы едем в ближайшую сторожевую башню, отправляем красное послание, собираем припасы и с утра выезжаем в погоню! — перебил её Сирел, порядком уставший от нравоучений ещё во дворце.

Женщина согласно кивнула, ободряюще хлопнув Зею по плечу, и направилась к лошади. Сирел остановил её:

— Только сначала я обыщу руины. Сам.

В провинции Хилок была только одна сторожевая башня, она же и последняя. Номер у неё был пятнадцатый. Но вот пограничников в ней уже не было: их отозвали на юг. Теперь в башне заправляли крестьяне и бывшие шахтёры, по состоянию здоровья не имевшие больше возможности добывать камни, пахать и служить.

Когда наследник со спутницами подъехали к форту, никто даже не посмел возражать Пинеге, предъявившей какой-то документ и печать ордена Матерей. Гостей устроили в пустующих казармах. Наутро им выдали запас провизии и воды, пятерых верблюдов и особые жёлтые одежды, призванные замаскировать их в пустыне.

Очередное красное послание умчалось к почтовым дорогам ещё с вечера, отдельный отряд Сирел заставил выделить, чтоб проверить место последней битвы и пройти по следам буйев.

Особое письмо он черкнул и для Неона, дополняя то, что уже писал из шахт. Просил брата приглядывать за Артесом. «И, — написал он, — если я не вернусь, значит, Посланник снова пришёл в наш мир».

Юне Пинега написала сама.

И вот, на рассвете, сером и прохладном, они снова стояли у развалин, но на этот раз, верхом на высоких, мохнатых верблюдах. Пятый верблюд тащил бурдюки с водой, сено и еду.

Абаасы, казалось, и не скрывались. До самого песка их следы читались легко. Так, Сирел определил, что абаасов было одиннадцать, плюс человек. Но на песке следов не осталось: ветер и море уничтожили их в тот же миг, когда ноги тварей с запада коснулись сыпучей земли. Однако, Наследник ни на миг не сомневался в том, куда они могли направиться.

Dead Can Dance — Nierika

Бесконечное, полное звёзд, небо раскинулось над пустыней. В высоко поднятых руках Матери Мира неугасимо сверкала самая яркая звезда небосклона — Шеол, и все, кто не спал в ту ночь, с трепетом и восторгом внимали её благословенному свету. Звёзды были столь ярки, что, казалось, будто небо вот-вот упадёт на землю, заключив её в объятия сверкающей бездны.

Янтарная пустыня была сродни этому небу — её границ было не разглядеть ни днём, ни ночью, на барханах не найти ни островка растительности, ни следов чьего-либо обитания, только молчание и пустота. И тем страннее было видеть среди песков русла пересыхающих в жару рек. Этой весной вода стояла невысоко, и её сил едва хватало на поддержание мелкой растительности вдоль своих берегов. Среди колючих кустов и диковинных цветов вилась речка Старшая, воды её брали начало в вулканических долинах на западе мира.

Сегодня была особенная ночь, радующая прохладой в середине жаркого лета. Ветер шумел над водой, словно пытаясь привлечь внимание реки к тому, что на её берегу появились люди. Здесь, в безмолвии янтарных песков, редко можно было встретить человека, а тем более четверых сразу.

В низине, спрятавшись за барханами, они остановились, натянув поводья своих верблюдов. Лица наследника и трёх его спутниц выражали удивление и тревогу: на берегу Старшей, под раскидистыми пальмами, разведчики нашли следы лагеря.

Сирел злился: несмотря на скорость своих верблюдов, они не могли догнать тяжело нагруженную телегу, следы которой уходили ещё дальше, к вулканам, чёрной стеной замершим на запад от реки.

— Разобьём здесь лагерь, — сказал он, заставив верблюда опуститься на колени.

Величественный зверь, невозмутимо продолжая жевать, послушно лёг. Третий сошёл на землю, ладонями растирая лицо, прогоняя усталость и головную боль. Он завёл руки за голову и вздыбил отливающие синевой волосы.

— Сирел, мы все устали, — Пинега положила ладонь ему на плечо ободряя. Он посмотрел в её тёмно-янтарные глаза, полные участия, и кивнул.