И не зря — вон какие новости от Пскова да Смоленска доходили. Литовская и польская шляхта там резвилась в полный рост. Только дым коромыслом стоял. А Иоанн Васильевич только начал строительства нового контура стен. Он не хотел обычный земляной вал, пусть и укрепленный срубами или тонкой каменной кладкой. Он желал переплюнуть Тулу в этом плане. Все-таки стольный град али нет? Посему строил по проекту Андрея укрепления, аналогичные тем, которые тот возвел в своем графстве. Только с рядом улучшений.

Сразу за глубоким и массивным сухим рвом начиналась стена.

Ее возводили по секционному принципу. Сначала на массивный фундамент из булыжников да валунов, пролитых известковым раствором, укладывали кирпичи. И формировали мощную клеть. Каменную. Точнее кирпичную.

Первый метр делали из клинкерного кирпича, что хорошо и влагу держит и прочие невзгоды. Да и крепкий он. Потом шел обычный красный кирпич. Далее же — римский, известковый, прочность которого повышалась с годами.

Так вот — выкладывали клеть. С толстой внешней стеной, продольными перемычками и опорной внутренней. А потом все внутреннее пространство заполняли смесью из грунта, извести и воды. Что позволяло сделать стену ОЧЕНЬ толстой. Чтобы противостоять не только всем современным артиллерийским системам, но и перспективным.

С высотой не мудрили.

Десяти метров посчитали за глаза достаточным. Особенно в сочетании с трехметровой глубиной рва. Главное — чтобы все было добротно, основательно и очень крепко.

Башни, как и в крепости Шат, имели овальный профиль и довольно сильно выступали вперед для как можно более удобного прострела пролетов куртины фланкирующим огнем. Там же, в случае необходимости, могла размещаться и серьезная контрбатарейная артиллерия. Ведь их размер выходил очень приличный — слона впихнуть было можно.

Проездные ворота и связанный комплекс защитных сооружений также представлялся весьма классным. Тут и вынесенный за ров барбаканы, выполненные как самостоятельные форты, имеющие среди прочего, регулярные подземные ходы для сообщения с крепостью на случай разрушения мостов. И подъемные мосты. И массивные надвратные башни, больше напоминающие маленькие крепости с узкой специализацией — защитой прохода.

Причем проход это оказался довольно широкой. Достаточно для того, чтобы разом могли проехать в ряд четыре подводы. Так сказать — на вырост. Ибо большой город нужно снабжать и вывозить отходы его жизнедеятельности.

Кстати, проект канализации и водопровода Андрей Иоанну Васильевичу тоже набросал. Как и описал необходимость тотальной перестройки всего города с переводом его на исключительно кирпичную, многоэтажную застройку с повсеместным мощением камнем или кирпичом. Дабы город соответствовал статусу и не так сильно боялся пожаров. Но до этих дел Царь еще не добрался. Он строил пока новый периметр укреплений, дабы обезопасить свою столицу от любых перспективных угроз. И вот потом, после, уже взяться за остальные дела. Впрочем, новой стены к лету 1559 года получилось поставить всего один километр. Из-за чего она не могла выполнять свои функции в предстоящей войне. Да, горожане всеми силами старались ускорить это строительство, понимая возникшую угрозу. Но чудес не бывает. И уже даже ходили разговоры о том, чтобы временно возвести земляные валы там, где стеной не удастся прикрыться…

Но сегодня москвичи и приехавшие гости из других городов собрались в кремле и вокруг него по иной причине. Сегодня было знаменательное событие…

— Земский собор! Понимать надо! — со знанием дела произнес какой-то мужик, отвечая на вопрос случайного зеваки.

Земский собор состоял из трех компонентов.

Прежде всего — поместный собор церкви, под председательством Патриарха Сильвестра. Боярской думы. А куда без нее? Но не краткой или ближней, а полной в составе всех бояр Царя. Ну и земских людей — выборных от различных групп населения с разных земель Руси[1]. Поэтому собирался он не быстро.

Формально-то он был не нужен. Ну, в теории. Но Царь не решался самостоятельно крутить-вертеть задуманные им реформы. И остро нуждался в одобрении державы, дабы потом опираться на это решение. А то ведь бунтовать многие любили и тяжбы устраивать на пустом месте…

Но начал он совсем не с того, с чего планировал…

— … Божьим благоволением не утаилось, что на службе моей стояли люди крови славной! — вещал Царь, используя новомодный жестяной рупор — «изобретение» Андрея. — Палеологи да Плантагенеты! — добавил он и махнул рукой в сторону довольно делегации. В богатой одежде здесь стояли родичи Андрея да Марфы. Несколько смущенные таким вниманием окружающих, но все же гордые.

— Палеологи — возродили державу ромеев после ее разорения и последующие века правили в ней до самого ее падения. С ними у меня родство имеется, ибо бабка моя — тоже урожденная Палеолог.

Произнес и вновь обвел взором присутствующих, наблюдая реакцию.

— Плантагенеты правили Англией века. Даже нынешняя Лизавета — Царица ихняя, что зовется Тюдор, родственница их. Самой славной же страницей в их истории был Ричард, прозванный за нрав Львиным сердцем. Этот Царь сумел предотвратить падение христианских владений в Святой земле. Да он не отбил Гроб Господень, но обеспечил свободный проход к нему паломников и остановил наступление магометан, сломавших об него зубы.