— Государь, прошу простить мою дерзость, — тихо произнес Сильвестр, — но Андрей нужен тебе и державе.

— Вот как? — зло прищурился Иоанн Васильевич. — И кто так думает?

— Да почитай весь Земский Собор.

— И что они думают? — резко побледнев, поинтересовался Царь.

— Они понимают, что Андрей сложный человек. Но он ни словом, ни делом ни разу не проявлял непокорности тебе. И, ежели бы желал, то давно захватил власть, а тебя и ближних твоих перебил. Но он так не поступил. Защищал тебя. А когда потребовалось, то даже пошел на самопожертвование, отправившись в безнадежный поход дабы не обострять ситуацию дома.

— Я это знаю, — процедил Царь.

— Но без него нас раздавят. Мы…

— Что мы? — просто ледяным голосом поинтересовался Иоанн Васильевич.

— Твоя держава, Государь, раскинулась широко. И стала лакомым кусочком для многих соседей. А защищать ее нечем.

— Ты же прекрасно знаешь о том, что через несколько лет у меня будет доброе войско.

— Будет ли? Литвины, ляхи да ливонцы не просто так напали. Они улучшили момент, чтобы Андрюша увел всех своих на юг. А у тебя окромя раздраженных помещиков да татар ничего не осталось. Мои люди сказывают — роптание идет по служилым полкам. Все хотят добрые брони да оружие как у улан тульских, но по-новому служить не желают.

— Все?

— Не все, но хватает тех, кто их баламутит, оттого полки и думают то, что эти болтуны им нашептывают. А сказывают эти охальники, что чести ты их лишаешь, переводя со службы по отечеству в службу по прибору. Что, де, тех тульских не жаль. Что кто они супротив них? А их так унижать по что?

— Так ведь не в службу по прибору.

— А сказывают — так. Говорю — на местах воду мутят. Оттого зреет беда. Если бы не война, может и обошлось бы. Теперь же… Опасаюсь я. В Новгороде самый громкий вой. Помещики и так нищие, так еще, ропщут, что ты их последней отрады лишаешь.

— И кто воду мутит?

— Так ясно кто. Магнаты литовские да ляшские. Тут и гадать нечего. Хотя если не гадать, то сказывают — видели от них письма да людишек, что сказывают всякое. Дескать, в Литве да Польше воинам почета да уважение. А у тебя что? Государь, все зашло очень далеко.

— Неужто не желают так же славно биться, как туляки? Разве не понимают, что в выучке дело, в их устроении и прочих подобных делах?

— Так с чего им понимать-то это? Дремучи. — устало вздохнув произнес Сильвестр. — Они мнят, будто бы дело лишь в Андрее. Что он божьей милостью особой пользуется. Кстати, в Литве, как мне передавали, так же думают. Не все, но многие. И не понимают от чего выскочке такое благоволение Господне… Беда Государь. Страшная беда…

— Только в Новгороде такое говорят?

— Если бы. В Смоленске да Пскове тоже. Но там полки пожиже и вой потише. Однако же ежели Жигимонт с войском подойдет, то быть беде. Сдадут они города. Как есть сдадут.

— И что ты предлагаешь?

— Устроение войска менять надобно. Тут ничего не попишешь. Но и без Андрея не обойтись. Сам видишь — небесами нам послан в помощь. Так что нужно как-то его удержать на Руси.

— Ты ведь мне сие сказываешь не просто так. Говори, что надумали?

— В стародавние времена в землях ромейских бывало, что Государь их утверждал младшего соправителя.

— Ах вон ты куда клонишь, — посерев лицом, произнес Царь.

— Иное Андрея не удержит. Сам видишь — деятельная душа. Да и какой ей быть?

— Не боишься, что я тебе голову сниму за сию дерзость? Андрюшу на Царство кликать вздумал?!

— Мое дело предложить, — потупившись произнес Патриарх. — Притом так, чтобы лишние уши не слышали. Дабы дурные языки ничего не болтали. Да и отчего на царство?

— А на что?

— Али ты не читал его грамоту про титулы ромейские?

— Читал. Но…

— Государь — ты. И это неоспоримо. — твердо произнес Патриарх. — Поэтому мы предлагаем предложить Андрюше стать МЛАДШИМ соправителем. В конце концов кто-то должен будет присматривать за твоими южными пределами не за страх, а за совесть. Да и Антиохия таким образом будет так или иначе частью твоей державы.

— Ой ли? — выгнув бровь спросил Царь. — Андрей получил этот титул в дар и завоюет эти земли себе сам. Так что станет там Милостью Божьей Князем Антиохии.

— Так-то оно так, но все же понимают, что он русский и княжество это русское. И без опоры на тебя…

— Хватит! — рявкнул Иоанн Васильевич. А потом чуть помедлив добавил едва слышно: — Я подумаю…

[1] Только три компонента позволял считать Земский собор законным, претендующим на статус «совет всея земли». Первым собором, который соответствовал этим требованиям был Собор 1566 года. Последним — 1653 года. Все соборы до и после указанных дат являлись общими собраниями или совещаниями, включая соборы Смутного времени. То есть, их решения имели ограниченное действие.