— Скоро узнаешь.

— Оделся бы ты, ард Янгор. А то стоишь тут, полуобнаженный.

— А чем тебя мои штаны не устроили?

— Меня не устроило только их наличие, — не унималась девушка, будоража мое воображение и заставляя проявлять чудеса самоконтроля.

— Еще слово — и я за себя не отвечаю.

— Слово!

— Что?

— Ты сказал «еще слово»…

Нашу игру, готовую вот-вот перерасти в волнующее «после», нарушил стук в дверь. Бросив быстрый взгляд на ардерию, я схватил висящую на стуле рубашку и подошел к двери.

— Ард Янгор?

— Проходи.

Верховный маг Зокрихана осторожно заглянул через мое плечо и, потемнев, сделал шаг назад.

— Можно вас? Есть разговор.

— Говори тут. У меня нет секретов от ардерии.

— Не уверен, что это хорошая идея, — замялся старик.

— Да в чем дело, Азърохан?!

— Ну, если вы настаиваете… — он зашел в комнату, запер за собой дверь и встретился взглядом с Таней. — Сегодня ари нашла под вашей кроватью меч.

— Меч? Под кроватью? Исключено!

— Я тоже усомнился. Но Андина лично видела этот меч у Тани.

— Ладно. Допустим, — я скрестил руки на груди, теряя терпение. — Но у нас нет законов, запрещающих женщинам иметь оружие. В чем проблема?

— А вот это самое интересное! Чей меч принесла ты в покои арда? — вкрадчиво произнес маг, хищно приближаясь к ардерии.

— Это касается только меня! — огрызнулась девушка и сжала кулаки.

— А вот чей! — он достал из-под полы плаща клинок, рукоять которого всплошную покрывал извилистый родовой узор. — В нашем мире есть лишь одна раса, украшающая свое оружие подобным образом…

— Бегроны!

Быстро взглянув на Таню, готовую вот-вот взорваться от злости, я вылетел из спальни и, захлебываясь собственной яростью, бросился в единственное место, где меня никто не мог достать — в Белый сад. Только там можно было прийти в себя. И только туда Таня не могла прийти без приглашения. А сейчас это значило очень много. Потому что сейчас я был близок к тому, чтобы поверить в ее предательство.

Потому что бегроны дают родовое оружие только «своим».

* * *

Бессонную ночь и большую часть дня я провел в саду, пытаясь прийти в себя и оправдать ардерию. Получалось плохо. Все поступки Тани были настолько противоречивы, что доводы «за» и «против» мгновенно разбивались вдребезги, стоило мне мысленно перейти к следующему моменту. Освобождение Первых от службы, спасение Вейра во время нашего Обряда, ее побег на Терру, меч из Ратхакса — этого вполне хватило бы для объявления девушки врагом. Но ее возвращение в Ал’Ваар, поход в Асмэйн за горисилом, мое излечение, помощь во время последнего налета — все эти события запросто перечеркивали предыдущие обвинения, оставляя только один вопрос: готов ли я выслушать ардерию и поверить ей?

Из мыслей меня вырвал голос мага Огня:

— Ард Янгор, я по поводу ветви.

— Вы узнали, чей это узор?

— Не совсем так, — извиняющимся тоном пробубнил маг, усаживаясь напротив и выкладывая меч на стол. — Вот, взгляните. Этот узор, — он ткнул пальцем в основание, — принадлежит ветви Наргов, древа Влах. Древний род, но ветвь не воевала. А вот дальше… Рисунок закручивается и уходит в другую ветвь — ветвь Аръх древа Брокрет. Здесь уже именитые воины и даже военачальники.

— Две семьи на одном клинке? — я поморщился.

— Получается, так.

— Бред. Меч точно не подделка? Или чья-то глупая шутка? Может, это Андина подложила оружие?

— Нет. Это моя вещь! — раздался голос Тани, заставив нас завертеть головами по сторонам.

— Не надо меня искать. Я там, где вы приказали мне оставаться, ард Янгор.

— Тем не менее, ты слышишь нас, а мы — тебя.

— Если есть вопросы, задайте их мне лично. Что может быть проще!

— Я могу тебе верить? — сказал я прежде, чем взвесил свои слова.

— А об этом спросите себя сами, — дерзко отозвалась девушка.

Раздался еще уловимый «шуххх» и все стихло.

Мы недоуменно переглянулись с Красным.

— Как она это сделала?

— Боюсь, есть лишь один способ узнать.

Я быстро поднялся и скорым шагом направился в покои Тани, снедаемый любопытством пополам со злостью. Маг Огня едва поспевал за мной. Перед глазами мелькали комнаты, залы и переходы. Ари и слуги послушно расступались перед нами, освобождая проход, а стражники, завидев выражение моего лица, настораживались и обеспокоенно переглядывались.