Минут через десять дверь бесшумно отворилась и мимо меня проплыла совершенно другая Таня, — легкая, спокойная и… домашняя. Я проводил ее взглядом до самой кровати, ощущая шум крови в ушах и гулкое биение сердца. Отчего-то очень захотелось запомнить этот момент. Было в нем что-то особенное, новое, теплое. То, что с удовольствием достается из закоулков памяти в трудные минуты и помогает их пережить. То, что вспоминается редко, но вовремя.

Разрываемый чувством потребности в Тане и решением не трогать ее, я быстро юркнул в ванну и подпер дверь собственным телом, доказывая самому себе, что так надо. Порция ледяной воды помогла немного охладить мысли, а последующая за ней теплая принесла ясность и смирение. Мой мир с головы вставал обратно, на ноги. И это не могло не радовать.

Когда я вышел из душа, ардерия уже лежала в ворохе подушек и неморгающе смотрела вверх. Внезапная, бредовая, но такая яркая идея заставила меня едва ли не подбежать к ее постели и невозмутимо улечься рядом, закинув руки за голову.

— Ты промахнулся. Твоя кровать там, — ровным голосом сообщила девушка, так и не повернув головы.

— Ты спишь в своей кровати. Это не обсуждается, — тщательно скрывая улыбку, напомнил я.

— Одна!

— Такого слова там не было.

— Ах ты ж… — она подскочила и запустила в меня подушку, которую я с легкостью отбил вправо.

— Прости, Пушок, он не хотел.

— Что? Кто? — совершенно сбитый с толку, я уставился на Таню в отчаянном поиске подтверждения ее вменяемости.

— А ты не в курсе?

— Объяснишь?

— В те минуты, когда Пушок делился со мной жизнью, между нами образовалась крепкая связь. Настолько, что он стал моим фамильяром. Призрачным. Поэтому вижу и слышу его только я. — Она пожевала губу, словно взвешивая следующие слова. — И да, в Белом саду меня действительно не было. А вот он — был.

— Так ты… он…

— Мы неразрывны.

— Настолько, что даже спите вместе?

— Когда злимся на одного невыносимого арда, — да.

— И что мне сделать, чтобы в этой кровати осталось только двое…

Я не успел договорить, когда две ноги уперлись в мой бок и с завидной ловкостью скинули меня на пол.

— Ваше желание исполнено. А теперь не мешайте нам спать, ард Янгор.

Проглотив поражение, как не самое вкусное снадобье, я все же отправился в свою кровать во избежание новых непредвиденных поворотов и глупых конфликтов. Ардерии требовалось больше времени, чем показалось изначально. И я, полностью признавая свою вину, сделал единственно правильную в данной ситуации вещь — дал Тане свободу от себя. Ненадолго. Всего лишь до утра.

— Спокойной ночи, мой враг номер один.

— Спокойной ночи, Яник.

— Хммм… Так меня называет только одна девушка в замке.

— Вот о ней мы завтра и поговорим…

День обещал быть интересным.

Шум моря, такого одинакового во всех мирах (хоть и была я всего в трех, если считать Хьёльле), всегда успокаивал меня и добавлял светлых красок в темные мысли. Под опущенными веками зачастую виделось больше, чем мог уловить глаз. Вот белые пенистые пальцы накатившей волны выбирают из россыпи золотистого песка самые замысловатые ракушки и тащат их вглубь, чтобы похвастаться перед морскими обитателями своей добычей и утереть нос предыдущей волне, прихватившей несколько разноцветных камешков минутой раньше. Вот солнечный луч взрезает толщу воды, подобно огромному клинку, но тут же рассыпается под натиском стихии на миллионы солнц, маленьких и беззащитных, всплывающих к поверхности яркими бликами, чтобы еще раз отразить свет раскаленного небесного шарика. Вот…

Сегодня я не хотела закрывать глаза. Смотровая площадка Верхнего сада, осиротевшего без драхэнда, продувалась насквозь всеми ветрами. Иногда потоки воздуха закручивались в небольшие торнадо, которые, словно озорные дети, украдкой срывали листья с кустов и раскидывали их по дорожкам. Самые наглые даже путались в ветвях деревьев. И тогда к измятым листьям добавлялись кусочки поломанных веточек, уложенных, будто растерявшиеся буквы из азбуки Морзе, по витиеватым тропинкам сада.

Сегодня мне было не до проказ ветра. Я смотрела вдаль. Разлом пугал и восхищал одновременно. За всю свою жизнь я не видела ничего прекраснее и притягательнее Драконьего Когтя. Он был воплощением мощи, чистоты и совершенства. А еще тайн, скрывающихся в его невообразимых глубинах, уходящих за грань понимания.

Впервые за последние две недели я наслаждалась одиночеством и могла полноценно дышать. Без переживаний о невозможности возвращения в Ал’Ваар, без ожидания нападения из-за каждого подозрительно шелестящего куста, без борьбы со Смертью за жизнь дорогих и запавших в душу людей и зверей, без попыток вернуться с того света ради спасения мира. Я просто жила. Здесь и сейчас. И это было бесценным.

Утренний разговор с Яном принес весьма утешительные вести, хотя и прошел довольно холодно с моей стороны. Обида все еще давала о себе знать, причем порой весьма циничным образом. Однако, главное для себя я все же узнала.

Андина! Красотка с декольте, за которое цеплялся даже мой, женский взгляд. Странно, что с момента встречи у кровати «Яника» я больше ни разу не столкнулась с ней.

Андина оказалась племянницей Азърохана, на которую дядей возлагались большие надежды, как на прекрасную пару для арда. Но так уж совпало, что стоило девушке отправиться в Басцар в качестве подающей надежды ученицы Ворхлаха, как с неба свалилась девочка Таня и смешала господину Верховному все карты. А Андину между прочим, готовили к Обряду с Янгором с самого его появления во главе расы мирливинов! И, конечно, стоило мне удрать в свой мир, Андина тут же вернулась, взяла ситуацию в свои идеальные ручонки и ни на секунду не отходила от Яна. Ну, разве что поспать.