Пока я впервые не опустила взгляд на свои руки. Это был момент страшного оцепенения, рядом со мной словно разом всё потухло: за окном проносились с бешеной скоростью тёмные стены деревьев, впереди мелькали фары встречных автомобилей, а я только и делала, что смотрела и смотрела на свои руки, покрытые засохшей кровью Алека…

Я остановила машину. Первые секунд тридцать были самыми ужасными, внезапно на меня нахлынула вся мощь произошедшего. Тело затрясло, из глаз вновь хлынули слёзы, и я ничего не смогла поделать с рвущимися наружу рыданиями. Мне потребовалось выйти на холодный воздух, просто на минуту сбежать, словно даже минимальное расстояние могло помочь отстранится от реальности.

Как доехала до снятого на выходные домика не помню, Алек по-прежнему находился без сознания, и мне пришлось несколько минут сидеть в машине, подлавливая момент, когда вокруг никого не будет. Всё это время действовала на автомате, точно безэмоциональный робот, способный выполнять только чёткие действия.

Войти в дом, уложить на кровать, снять пропитанные кровью вещи, проверить затянувшееся ранение, снять куртку, открыть кран, отмыть кровь.

Кровь…

Смотрю в умывальник, на прозрачную, ледяную струю воды и чистую кожу рук. Больше ничего нет, но произошедшее никуда не исчезает. Оно сидит в груди и давит, давит, давит… Отхожу от раковины и опираюсь спиной о противоположную стену. Размеренно и глубоко вдыхаю, прикрывая глаза, и медленно скатываюсь по кафелю, садясь прямо на пол ванной комнаты. Мне не больно, нет, я даже не знаю, как описать это распирающее грудную клетку чувство. Злость? Гнев? Ярость?..

Ооо, да, я определённо в ярости. В самой что ни на есть дичайшей ярости.

Я злюсь на Алека, как никогда раньше. Злюсь за то, какой он упёртый и самовлюблённый. Но ещё больше я злюсь на то, что безумно люблю в нём даже эти чёртовы качества, которые привели его к ранению, и могли бы привести к смерти, не будь Елай рядом. Я не углубляюсь в раздумья, задаваясь вопросами, что он там делал. Нет, какими бы странными ни были причины, я благодарна ему за них. Только подумать, что было, если бы Елай являлся нормальным…

Нет, об этом я думать точно не буду. Всё закончилось, закончилось, закончилось.

Из груди вырывается прерывистый выдох, к горлу вновь подбираются рыдания, уговаривающие меня сорваться и просто вдоволь наплакаться, пока не начну ощущать пустоту. Но я не поддаюсь уговорам. Облегчения срыв не принесёт, сейчас этому могут помочь только открытые, невероятно глубокие глаза Алека, в которых я смогу раствориться и пропасть.

С усилием заставляю себя подняться с пола, время течёт слишком медленно, а ещё оно немыслимо на меня давит, заставляя ощущать, как тянется каждая секунда. Я вновь подхожу к умывальнику и, смочив руки ещё раз, прохожусь прохладными ладонями по лицу. В отражении ничего не меняется — на меня по-прежнему смотрят огромные тёмные испуганные глаза, но внутри появляется чувство лёгкой «обновлённости». На этот раз я шепчу уже вслух, словно пытаюсь убедить уже эти ужасающиеся реальностью глаза:

— Всё закончилось.

В ванне я задерживаюсь ненадолго, принимаю быстро душ и выхожу в комнату. Меня по-прежнему не оставляют беспокойные мысли, и я делаю всё для того, чтобы на них не останавливаться. Из своих вещей надеваю только джинсы, наверх облачаюсь в однотонную, чёрную футболку Алека, которую нахожу в его сумке. Она пахнет порошком и тонким, едва уловим запахом его парфюма, что дарит мне маленький взрыв эмоций и чувств на совсем короткие несколько секунд, словно вместо его футболки меня согревают его объятия. Бросаю быстрый взгляд на Алека, вернее, только его закрытые веки, дающий мне подтверждение, что он ещё не пришёл в себя. Этого достаточно, чтобы принять решение продолжить занимать делами время, дабы не свихнуться от ожидания, когда он придёт в себя.

Удивительно, но какая-то часть меня даже рада, что хотя бы его тело считает, что ему нужен сон и отдых, чем он вечно любит так пренебрегать.

Выходя на улицу, я мало верю, что найду в окрестностях что-то, что работает в столь поздний час. Уже за полночь, потому сильно удивляюсь, когда вхожу в небольшой ресторанчик, в котором сидят посетители. Но уже через мгновение перестаю удивляться, понимая, что здесь полно отдыхающих: они сюда приехали явно не для того, чтобы спать или выслеживать древний Орден. Мне везёт вдвойне, когда узнаю, что до закрытия кухни осталось не больше часа, но из-за этого мне ненавязчиво предлагают не растягивать с выбором блюд. Я определяюсь быстро, когда нахожу то, что и после ночи в холодильнике будет вкусным. Заказываю несколько порций различных роллов и два кофе. Один забираю сразу с собой, чтобы скрасить ожидания, второй прошу налить, когда буду уходить.

Под лёгкую, играющую ненадоедливым фоном музыку, сажусь за ближайший столик и делаю глоток обжигающего кофе. Внутри меня мигом всё взбудораживается, этого мало, чтобы почувствовать себя лучше, однако какой-то всплеск энергии всё равно помогает сбросить с плеч невидимые оковы, зажавшие моё тело. Мимоходом осматриваю присутствующих: три пары и две компании мужчин и женщин. Они все ведут себя тихо, но так по тёплому: смеются и разговаривают, дарят друг другу улыбки, а у меня внезапно рождается дикое ощущение одиночества. Такова жизнь за пределами мира, к которому я принадлежала с самого рождения. И одна, очень далёкая часть меня искренне хочет, чтобы я никогда не узнавала подробностей.

Я снова возвращаюсь к тому, что мама обманывала меня. Она позволяла мне верить, что я принадлежу нормальному миру. Позволяла мне мечтать и строить планы, от которых до сих пор не могу отречься. И тут уже выступает более значительная часть меня — лучше бы я не знала, что можно жить так, по-обычному.

С тоской и щемящим сердцем заставляю себя отвернуться. Чтобы отвлечься от хода времени, достаю из кармана телефон Алека и некоторое время пялюсь в экран. Перед глазами номер телефона Марко. Мне бы стоило нажать на вызов. Действительно стоило, будь у меня больше благоразумия. Чем могу помочь я Алеку? Ну серьёзно? Ни умений, ни достаточных знаний. Я даже рану его не обработала, сосредоточившись лишь на том, что творится вокруг. Я ни разу не вспомнила про аптечку в машине. А ещё я понятия не имею, требовалось ли это всё ему.