– Он у тебя уже здоровый лоб, – напускным упреком ответила Марджи, – неужто две недели без присмотра не перекантуется?

– Перекантуется, конечно, – фыркнула сестра. – Но он изъявил желание навестить любимую тётю. Раз уж та в кои веки оказалась дома.

– Конечно, пусть приезжает, – улыбнулась Марджи. – Ты же знаешь, я буду только рада. – Она души не чаяла в своем племяннике, который был похож на нее, словно родной сын. Марвину было уже 16 лет. Энергичный спортивный подросток терпеть не мог рутинный отдых на пляже или у бассейна и на каникулах предпочитал дальние походы, сплав на байдарке по горным рекам и прыжки с парашютом и нашел единомышленника в лице своей тёти.

Через два дня Марджи уже встречала Марвина на автостанции. Он очень вырос за полгода, раздался в плечах и говорил уже вполне солидным баском.

– Ну, так чем хочешь заняться? – спросила Марджи, когда они уже вечером пили чай на веранде.

– Понырять на Рифе, – не задумываясь, выпалил Марвин. – Сто лет не был на Рифе. И сто лет не нырял.

– Да ладно, – усмехнулась девушка. – У вас же там полно дайв-сайтов. Очень красивые места.

– Ну да, но эти вечные толпы туристов отбивают всякую охоту дайвить, – скривился племянник.

– Думаешь, у нас их нет?

– Есть, – вздохнул Марвин. Сам с такой толпой ехал в автобусе. – Но, – он заговорщически сверкнул глазами, – ты-то знаешь места, где можно понырять в одиночку.

Марджи рассмеялась:

– Ну что ж, тебе повезло. Я как раз знаю замечательное местечко и с удовольствием съезжу с тобой на Риф.

Первый и единственный раз на Большом Барьерном Рифе Марвин был года три или четыре назад с отцом. И хотя то был стандартный туристический тур, Риф произвел на него сильное впечатление. Позже он нырял и на другие рифы, да и возле Сиднея, где он жил, было много интересных локаций для дайвинга, но ББР оставался его большой любовью. Парень давно мечтал вернуться сюда, но все как-то не складывалось – то одно, то другое. Поэтому теперь он нырял до изнеможения.

– Тебе нужно сделать передышку, – сказала Марджи, когда племянник, нацепив новый баллон, снова сидел на бортике катера. Сама она уже нанырялась и сидела под навесом, отдыхая.

– Еще разок, и возьму тайм-аут, – Марвин опрокинулся в воду.

Когда левую ногу пронизало судорогой от ступни до бедра, мальчик подумал: "Тетя Мэй была права...". Он стал спешно выгребать к катеру, но тут попал в подводное течение, которое относило дайвера еще дальше от катера. Когда Марвин попытался плыть против него, судорога свела вторую ногу и руку. Барахтаясь, он вспомнил, что кислорода в баллоне осталось совсем мало...

Мари плыла на встречу со своим большим другом Харли, когда от него пришел сигнал тревоги: "Человек в беде". Кит "показал" ей барахтающуюся фигурку и девочка поспешила на помощь. Когда она приплыла на место, человек уже бессильно обмяк в воде. Мари подхватила его под мышки и потащила наверх, к катеру. Но у самой поверхности остановилась в нерешительности – в лодке был еще один человек. Её не должны видеть! После того неприятного случая с Кригаром она стала еще настороженней относиться к людям. Но как же быть? Этого человека надо срочно спасать. Может, просто вытолкнуть на поверхность и проследить, чтобы его заметили на катере? Эта мысль показалась Мари вполне разумной, так она и сделала. Девочка осторожно выглянула из-под воды и тут же расслабилась – этого человека она знала. Этой женщине можно было доверять, хоть она в прошлом году и помогала их врагам из ВИРИ, но потом осознала свою ошибку и перешла на их сторону.

Марджи встревожилась долгим отсутствием Марвина и уже хотела нырять за ним, когда племянник появился на поверхности. Он был без сознания, голова запрокинулась, руки и ноги бессильно болтались в воде. И его держала под мышки девочка в мокром холщовом платье.

– Ох, Мари, ты как нельзя вовремя, – с облегчением выдохнула Марджи. Она втащила мальчика на борт и бегло осмотрела: – Похоже, его судорога схватила, еще и кислород закончился. Не знаю, как тебя благодарить, если бы не ты...

Марвин застонал. Изо рта потекла вода.

Девочка просто кивнула в ответ и быстро скрылась под водой.

В больнице Марвина на всякий случай оставили на ночь. Хоть все и обошлось, Марджи была собой крайне недовольна. Идиотка! Как можно было быть такой беспечной?! Привыкла, что ее окружают профессионалы, расслабилась, чуть племянника не угробила. Если бы Мари так вовремя не подоспела... Ох! А вдруг Марвин не был полностью без сознания, вдруг он что-то заметил?

Так что, на другой день по дороге домой в машине царило мрачное молчание. Марвин воспринял его на свой счет, поэтому осторожно спросил Марджи:

– Ты на меня сердишься?

– За что? – искренне изумилась она.

– Ну, сам напросился в гости, сам напросился понырять, а в итоге тебе пришлось меня спасать.

– Ну что ты! Конечно, не сержусь, – заверила Марджи. – Просто сильно переволновалась, – она тепло улыбнулась племяннику, а про себя подумала: "Ну, слава Богу, значит, он все-таки не заметил Мари и думает, что это была я". Как бы ни претила ей мысль выдавать чужие заслуги за свои, но сохранить секрет этой удивительной девочки было важнее.