— Ты думаешь, я не попробовала это сделать? — пожала плечами жена падишаха. — Конечно, идти в храм в открытую — было глупо. Но в Махтанбаде есть те, кто вначале подался на обещания жреца, но вскоре понял, что бывший дервиш лжет и преследует свою выгоду. Они-то и попробовали вразумить ослепленных посулами жительниц города. Но наследницы магии пери уже были отравлены ложью огнепоклонника. Дабы не быть убитыми, тем, кто сумел сохранить здравость рассудка, пришлось укрыться за стенами дворца.

— И сколько их? — тихо спросил советник. — Сколько тех, кто не предал своего падишаха и не готов принести в жертву ифриту ни своих мужей и сыновей, ни прекрасный Махтанбад?

— Тридцать семь, — вздохнула Тиана. — Тридцать семь мужчин и женщин, включая нас с тобой. И, как ты понимаешь, этого недостаточно, чтобы противостоять всему городу.

— Но этого хватит, чтобы защитить тебя и наследника падишаха! — в глазах Раджаба сверкала отвага. — Мы встанем вокруг колодца! Мы встретим ифрита лицом к лицу! Мы применим всю, данную нам предками, магию, чтобы не допустить воссоединения!

— Я буду рядом с вами! — ответила Тиана. — Мы либо выживем вместе, либо вместе погибнем!

— Но у нас остался еще целый день! — советник не желал даже допустить мысль о гибели женщины, которую он любил много лет. — И за этот день может многое измениться!

— День на исходе, — вздохнула Тиана. — И от целого дня осталось всего несколько часов, — указала рукой куда-то вдаль: — Взгляни! Колышется стена джунглей!

— Да, я вижу! — обрадовался Раджаб. — Неужели, это Камиль?! Он все-таки успел!

— Нет, — покачала головой жена падишаха. — Это наши горожанки пытаются открыть проход данной им силой магии пери, — расхохоталась, хотя в её смехе не было ни капли веселья, а только горечь: — Но у них ничего не получается! И не получится, пока не развеется защита медальона с печатью Давида!

На Махтанбад опустилась ночь. Черная и безлунная. Ни одна звезда не зажглась в небе. Только песчаные смерчи, пронзаемые огненными сполохами, все так же возносились вверх и озаряли пустыню багровым светом.

— Тебе нужно отдохнуть, Тиана, — советник понимал, как измождена жена падишаха, как она нуждается в передышке. — Может, пойдешь к себе и немного поспишь?

— Нет, — покачала головой. — Я останусь здесь.

Раджаб протянул руку и почувствовал, как в его ладонь скользнули пальцы Тианы. Камень в перстне словно обжег при нечаянном прикосновении.

— Этот перстень, — пробормотал еле слышно. — Почему ты решила его надеть именно сегодня?

— Не знаю, — пожала плечами. — Просто чувствую, что так нужно…

***

О том, что наступает новый день, оповестило посветлевшее небо, которое стало еще мрачнее и страшнее, чем накануне.

Раджаб и Тиана провели всю ночь в верхних покоях дворца. Он и так и стояли плечом к плечу, крепко держась за руки.

Советник с жалостью смотрел на запавшие глаза жены падишаха. Удивлялся тому, откуда берутся силы у этой хрупкой женщины. И тотчас одергивал самого себя, вспоминая о том, что Тиана не только наследница магии пери, но и носит во чреве того, кто является потомком старшей из сестер и караван-баши. Понимал, что ребенок усиливает магию Тианы. Но вот насколько? И хватит ли этой магии чтобы противостоять ифриту?

Вопросов было много. И ни на один из них не было ответа. А потому советник решил не огорчать правительницу сверх меры, и оставить сомнения при себе. Он снова всмотрелся в джунгли, уже хорошо видимые в утренней дымке.

— Взгляни! — воскликнул, указывая рукой вдаль. — Я помню это движение зарослей, когда к ним приближался Камиль! Джунгли словно тянутся к нему! Словно готовятся пропустить и повиноваться! — торжествующе взглянул на Тиану: — Я знал, что падишах успеет вернуться! Это он! Несомненно, это он!

— Да, — в голосе Тианы не чувствовалось ожидаемой радости, — это мой муж. Падишах Махтанбада. Но впереди него несется ифрит! А рядом с Камилем я чувствую присутствие кого-то третьего! И он, этот третий, пугает меня не меньше, чем мерзкое чудовище! — отчего-то забеспокоилась: — Нам нужно немедленно спуститься к колодцу! Нужно призвать всех, кто остался во дворце!

— Ты знаешь, что делать, — не стал спорить Раджаб, не выпускавший из руки пальцы Тианы, хотя багровый камень жег все сильнее. — Пойдем! — и устремился к лестнице, ведущей вниз.