Вот в чем дело: отзывы... положительные. В подавляющем

большинстве положительные. Даже от толпы ученых, которые, как я

хорошо знаю, пытаются быть злыми и язвительными. Наука не

кажется проблемой, отношение к миссии NASA есть, моё резюме

достаточно хорошее, и ... всё не сходится. Вот почему я не собираюсь

сидеть здесь и терпеть это дерьмо.

Я захлопываю ноутбук, агрессивно встаю из-за стола и выхожу из

кабинета.

— Ханна? Куда ты...

Я игнорирую Карла и иду по коридорам, пока не нахожу нужный

мне кабинет.

— Войдите, - говорит голос после моего стука.

Я познакомилась с доктором Мерелом, потому что он был моим

непосредственным начальником в АМАШЭ, и он... странная утка, честно говоря. Очень жесткий. Очень злой. В NASA полно

амбициозных людей, но он, кажется, почти одержим результатами, публикациями, той сексуальной наукой, которая вызывает большой

резонанс. Поначалу я не была его поклонником, но должна признать, что как руководитель он меня только поддерживал. Именно он отобрал

меня для участия в экспедиции, и именно он побудил меня подать

заявку на финансирование, когда я обратилась к нему с идеей проекта.

— Ханна. Как приятно тебя видеть.

— У вас есть минутка для разговора?
– Ему, наверное, около сорока, но в нем есть что-то старинное. Может быть, свитер-жилет, или тот

факт, что он буквально единственный человек, которого я встретила в

NASA и который не обращается к нему по имени. Он снимает очки в

металлической оправе, кладет их на свой стол, затем сгибает пальцы, чтобы окинуть меня долгим взглядом. — Это по поводу твоего

предложения, не так ли?

Он не предлагает мне сесть, и я не сажусь. Но я закрываю за собой

дверь. Я прислоняюсь плечом к дверной раме и скрещиваю руки на

груди, надеясь, что не буду говорить так, как чувствую, то есть

убийственно. — Я только что получила письмо с отказом, и мне

интересно, есть ли у вас какие-нибудь... соображения. В рецензии не

было отмечено областей, требующих улучшения, так что...

— Я бы не стал об этом беспокоиться, - пренебрежительно говорит

он.Я хмурюсь. — Что вы имеете в виду?

— Это несущественно.

— Я. . . Правда?

— Да. Конечно, было бы удобно, если бы эти средства были в твоём

распоряжении, но я уже обсудил это с двумя моими коллегами, которые согласны, что твоя работа заслуживает внимания. Они

распоряжаются другими средствами, на которые Флойд не сможет

наложить вето, так что...

— Флойд? - Я поднимаю палец. Должно быть, я ослышалась. —

Подождите, вы сказали Флойд? Иэн Флойд? - Я пытаюсь вспомнить, слышала ли я о других Флойдах, работающих здесь. Это

распространенная фамилия, но...

Лицо Мерела мало что скрывает. Очевидно, что он имел в виду

Иена, и очевидно, что он не должен был говорить о нем, всё равно

облажался, сделав это, и теперь у него нет выбора, кроме как

объяснить мне, на что он намекал.

У меня нет ни малейшего желания спускать его с крючка.

— Это, конечно, конфиденциально, - говорит он после недолгого

колебания.

— Хорошо, - поспешно соглашаюсь я.

— Процесс рассмотрения должен оставаться анонимным. Флойд не

должен знать.

— Он не узнает, - лгу я. У меня нет никакого плана на данный

момент, но часть меня уже знает, что я лгу. Я не из тех, кто не вступает

в конфронтацию.

— Очень хорошо.
– Мерел кивает. — Флойд был частью комитета, который рассматривал твоё заявление, и именно он решил наложить

вето на твой проект.

Он... что?

Он что?

Не может быть.

— Это звучит неправильно. Иэн даже не здесь, в Хьюстоне.
– Я знаю

это, потому что через пару дней после возвращения из Норвегии я

отправилась на его поиски. Нашла его в справочнике NASA, купила

чашку кофе и чай в кафетерии, затем пошла к нему в офис, имея лишь

смутные представления о том, что я скажу, почти не нервничая, и... я

нашла его запертым.

— Он в ЛРД, - сказал мне кто-то с южноафриканским акцентом, когда заметила, что я бездельничаю в коридоре.

— О. Хорошо.
– Я повернулась. Сделала два шага в сторону. Затем