Я вскинула руки и взяла немного воздуха под контроль, но когда горячая кожа мяча впечаталась в мою ладонь, поняла, что недооценила его вес. Левую руку обожгло болью. Инстинктивно, чтобы не повредить еще и правую, я приложила чуть больше усилий, чем следовало. В кого-то из игроков мяч полетел быстрее.

Видимо, многие были уже знакомы друг с другом. Ребята негромко переговаривались, не выпуская мяча из вида. Иногда кто-то смеялся. Гул их голосов слился для меня в монотонный белый шум. Рука пульсировала болью, и я прикусила щеку, чтобы не морщиться.

Кажется, никто не заметил, кроме парня, который передал мне пас. Время от времени он посматривал на меня обеспокоенно. Перехватив один из таких взглядов, я улыбнулась, показывая что все в порядке.

Следующие несколько пасов я отбивала гораздо успешнее, в основном, потому что берегла поврежденную руку. Она продолжала ныть, а я не решалась взглянуть на нее, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

— Ты как? — украдкой шепнула Сью.

— Кажется, повредила руку, — так же тихо ответила я.

— Почему сразу не сказала?! — возмутилась подруга. — Идем.

— Так просто?!

Я не успела толком удивиться, как Сьюлин просто вышла из круга играющих. И всё.

Очень кстати вспомнилось, как Клайв покидал игру. Точно так же — без объяснений. Интересно, это по правилам так принято?

— Просто ушиб… наверное, — зачем-то сказала я, когда мы отошли на достаточное расстояние.

— После Джарета, да? Показывай.

— Кто такой Джарет? — я послушно вытянула левую руку ладонью вверх.

— Парень, который передал тебе мяч первым. Поздравляю, у тебя ожог.

Кожа покраснела и по ощущениям продолжала гореть. Действительно похоже на ожог, но. как? На мой вопросительный взгляд Сьюлин пояснила:

— Джарет Ларкис, твой будущий сокурсник. У него стихия огня, Лира. Конечно, его магия нагрела мяч. Идем в комнату. У меня есть аптечка на все случаи жизни.

— Спасибо, но папа заставил меня взять такую же.

— Ох уж эти папы, — засмеялась Сью. — Тем лучше, идем же скорее. Выглядит ужасно больно.

— Ощущается так же, поверь.

Мы двигались по коридорам довольно быстро, снижая скорость только на поворотах, чтобы не врезаться в кого-нибудь еще. Солнце уже садилось, и мельком я рассмотрела в окнах, что лужайка постепенно пустела. Ребята расходились.

— Наконец-то, — выдохнула Сьюлин, приближаясь к двери. — Вот и первые минусы жизни в комнате под самой крышей — долго подниматься.

— Зато какой отсюда вид.

— Не обязательно здесь жить, чтобы приходить полюбоваться видом.

— Подниматься же долго. Не лень?

Мы переглянулись и единогласно решив, что лишь острая необходимость, вызванная проживанием здесь, а вовсе не красивые виды из окон, вынуждают нас возвращаться в такую даль, рассмеялись.

Сьюлин открыла дверь и коротко вскрикнула.

Глава 17.

Шкафы, тумбы и ящики столов были раскрыты и выдвинуты, а содержимое — вывернуто наружу. Наши вещи валялись вперемешку не аккуратными ворохами на столе, на кровати и даже на полу. Здесь что-то искали. Но кому могло понадобиться такое? И главное — зачем?

— Сначала аптечка, — сказала Сью. — Потом всё остальное.

Надо проверить, что взяли.

— Сначала аптечка, — повторила она.

По крайней мере, ничего из лекарственных средств не украли. Мы накладывали повязку вдвоем, стараясь делать все максимально тщательно, сознательно отдаляя момент, когда придется вернуться к беспорядку в комнате и что-то решать. Сьюлин сосредоточенно перекручивала бинт, а я придерживала его хвостик у запястья. Бинта было уже достаточно, но она продолжала наматывать круг за кругом.

— Этого хватит, — тихо сказала я.

Сьюлин вздрогнула.

— Извини, — она принялась разматывать лишнее. — Мы должны сказать ректору.

— Сегодня?

— Еще не так поздно. Нужно попытаться. Как спать, зная что ночью сюда может пробраться кто угодно? — она туго затянула узел на повязке. — Г отово.

— Не кто угодно, а кто-то конкретный, — нитка с края бинта щекотала кожу, и я заправила ее под повязку. — Может, мы просто не закрыли дверь, когда уходили? Или окна?

Сьюлин посмотрела на меня как на идиотку — окна были не тронуты, и находились довольно высоко от земли, а двери она закрывала лично.