Артефакторы не успели. Туман добрался до них и окутал. Я не видела, что происходит внутри. Но вздрагивала каждый раз, когда доносились душераздирающие крики.

Хотелось спрятаться где-нибудь и прижать руки к ушам, чтобы не слышать. Я больше не видела Оллена. Сердце разрывалось на части от осознания того, что он не пережил туман.

На глаза навернулись слезы, тело охватила крупная дрожь. Я рухнула на колени и опустила голову, пряча лицо в ладонях. Плечи подрагивали от тихих рыданий.

Я могла спасти их, предупредить, как и предлагал Арес, но не стала. Не поверила райкхеру, оказалась слишком гордой и высокомерной, чтобы принять его предложение. И теперь они все мертвы.

В груди разрасталось отчаяние и боль. Не соображая, что делаю, я вскочила и, схватив кинжал, висевший на поясе Ареса, попыталась вонзить его в грудь огненного. Он среагировал моментально. Перехватил мою руку за запястье, завел ее мне за спину, вывернув так, что я не могла ею двигать. Кинжал упал на землю, а я оказалась прижатой к его груди.

— Ты… Ты пожалеешь о том, что сделал, — процедила дрожащим голосом. — Я отниму у тебя самое дорогое, что у тебя есть. Убью и буду смотреть, как ты воешь от боли и корчишься от отчаяния!

Арес смотрел на меня холодно. На его лице не дрогнул ни один мускул, а глаза пугали своей чернотой.

— Ты немного опоздала, анара. На тридцать лет, — а затем наклонился ближе и произнес с угрозой в голосе: — В этот раз я прощу твою выходку, но если еще раз попытаешься мне навредить, я сделаю твою жизнь настолько невыносимой, что ты будешь молить меня о смерти.

Он отпустил меня и отвернулся. Я отошла на несколько шагов и посмотрела на дрожащие руки, а затем на приветливо мигающий кинжал. Он даже не стал поднимать его. Неужели надеялся, что я повторю попытку и он исполнит свою угрозу?

Мерзавец! Жестокий и мстительный. Чтобы ему ни сделал мой народ, он никогда не простит этого. А я не прощу его. Хотя вряд ли когда-нибудь ему понадобится мое прощение…

Пока я пыталась вернуть самообладание, туман направился к нам. Послышалось утробное рычание совсем близко. Я вздрогнула. Взглянула сквозь слезы на окутавший контур белесый дым, мерцающий красными переливами. А затем темные фигуры накинулись на купол разом. Из открытых пастей торчали длинные острые клыки, глаза горели красным, а тонкие пальцы-щупальца били по куполу, пытаясь пробить там трещину.

Перед глазами все поплыло, и я начала оседать на землю. Последним воспоминанием оказались горячие руки, подхватившие меня у земли. Затем я провалилась в темноту.

Арес опустил девушку на расстеленный плед и вздохнул. Вокруг бушевала серая мгла, но страха не было. Они не первый раз попадали под туман и всегда уходили без потерь. Хоть мертвые в этот раз сильнее, после крови анар, — его отряд справится.

Надо вернуться к отряду. Но Арес не сдвинулся с места. Вместо этого стоял и наблюдал за девушкой, мрачно поджав губы. Он вспомнил подрагивающие плечи, когда она оплакивала своих, разъяренный взгляд, когда бросилась с кинжалом на него. Еще сантиметр, и проткнула бы ему сердце.

Огненный усмехнулся. В ней чувствовался бунтарский дух. Анара не знала, что такое смирение, боролась с ним, не давала себя унижать. Он не мог не уважать ее за это. За время, что находилась в плену девчонка ни разу не пролила слезинки. До сегодняшнего дня.

Он видел, как она смотрит на одного из анаров. Помнил взгляд, которым когда-то смотрел на свою Анабель. И вроде должен был чувствовать удовлетворение, ведь он отомстил. На его глазах умер небольшой отряд. Но почему-то ощущал лишь пустоту и тяжесть на сердце.

Глубоко внутри он понимал, что девчонка не виновата. В ее темно-серых глазах он увидел ту самую боль, которую пережил сам тридцать лет назад. И это напомнило о тех счастливых годах, что они были вместе. Перед глазами снова появилось лицо любимой с мягкой, солнечной улыбкой. Карие глаза с золотистыми искорками всегда смотрели на него с любовью. А нежные руки дарили тепло и спокойствие. Как же ему ее не хватало!

Из груди огненного вырвался тяжелый, протяжный вздох. Плечи сгорбились, а глаза он закрыл ладонью. Даже спустя столько лет вспомнить ее было больно и тяжело. Он все еще не смирился с тем, что анары отобрали у него единственную, кого он хотел видеть рядом с собой на протяжении всей жизни. С кем хотел растить детей, баловать внуков и зализывать шрамы после кровопролитной войны. Арес поджал губы в тонкую линию и выпрямился. Взгляд снова стал жестким, а лицо непроницаемым.

Он посмотрел на бледное осунувшееся лицо девушки, остановился на губах, затем взгляд помимо воли начал опускаться все ниже и ниже: к груди, медленно вздымающейся от ее дыхания, изящным рукам и тонкой талии, а затем резко отвернулся. Он чувствовал, как внутри тлеет огонь, готовый вот-вот разжечься в пламя. Арес заставил себя сделать шаг назад и тяжело сглотнул. Затем потер виски пальцами и снова кинул взгляд на пленницу, вызывающую в нем странные, необъяснимые чувства.

Он раздраженно тряхнул головой. Ведь она даже не похожа Анабель. Полная противоположность ей. Так почему же он не в силах оторвать от нее взгляд?