Я похолодела. Арес что-то упоминал… Вучко рассказал ему, что сумасшедший алхимик из Башен пытался обмануть природу — привить дар тем, кто к нему от роду не расположен.

Ирнар… алхимик… украденные книги…

— Вы в сговоре, — пробормотала я. — И Арес прямо сейчас разбирается с вашим сообщником.

— Ох уж этот бравый генерал Эревин, — яд так и сочился из каждого слова. — Верный долгу солдат Его Императорского Величества. Спору нет, воевать он умеет как никто другой. Только было бы с кем воевать.

Я забыла дышать. Всё внутри заледенело от страха.

— Видите ли, благо, генерал не видит во мне настоящей боевой угрозы. И о печати ничего не знает. Я позаботился о том, чтобы предупредить людей в Башнях, пока его медвежий отряд собирался в путь. Чудом будет, если хоть кто-то из них выберется из леса живым.

Я попыталась вдохнуть, но вместо этого беззвучно всхлипнула. Ирнар смотрел на меня с равнодушием:

— Хотелось бы мне сказать, что мне жаль, госпожа ворожея. Но я не лгу без необходимости, поэтому знайте, мне не жаль.

Глава 56

— Арес говорил, войны вы даже из окошка не видали. Зато теперь сможете похвастаться военным трофеем. На это расчёт?

Меня втолкнули в дорожную карету, на которой генерал Ирнар прибыл в Тахтар. Её предусмотрительно подкатили к подножию холма, спрятав неподалёку от того самого полуразваленного амбара, где у нас с Вучко состоялся памятный разговор.

В ответ на мою «шпильку» генерал скривил тонкие губы, сделав вид, что его мои слова ничуть не задели.

— Военным? Какая глупость. Война давно закончилась.

— Но не для вас. Вас-то её отголоски донимают до сих пор.

Ирнар состроил умилённое лицо:

— Творец всемогущий, до чего это мило! Вы пытаетесь вывести меня из себя? Хвалю за попытку и в который раз убеждаюсь в коварности женской натуры.

Я скривилась, уставившись в окошко повозки. Молчание давалось тяжело — все мысли сразу же закручивались вокруг отряда. Алхимик предупреждён — и «Медведи» попали в ловушку. Воспалённое воображение рисовало страшные картины — одна кошмарнее другой.

Но даже метавшиеся в агонии мысли не смогли меня отвлечь от неожиданного наблюдения — карета повернула прочь от холмов, от выезда в Предхолмье, и покатила вдоль городской стены в сторону леса.

— Куда вы меня везёте?

— Хотите испортить себе сюрприз? — он явно забавлялся. — Что ж, как пожелаете. Дарю вам уникальную возможность пообщаться с потомком автора тех записей, которые вы так бессовестно выкрали из Башни. Не знаю, как вы, а он просто жаждет с вами познакомиться. Ваша связь с даром до того сильна, что вы станете достойным объектом для эксперимента.

— Эксперимента? — слабым голосом переспросила я.

— Мехлер пообещал приложить все усилия для того, чтобы докопаться до связующего компонента между вашим телом и источником дара, вычленить его и попытаться вживить в тело, дару чуждое. Ювелирная работа. Он очень постарается оставить вас в живых, но если под его ножом вы всё-таки погибнете, надеюсь, в свои последние мгновения утешитесь тем, что послужили великому делу. В чём-то даже революционному, смею полагать.

Хотела бы я похвастаться, что меня не испугали эти речи, но я бы солгала.

— Это сумасшествие…

— Любые великие открытия когда-то кто-то считал невозможностью или сумасшествием. Но так могут рассуждать лишь очень ограниченные умы.

Повозка резво вкатилась в лес — хорошо утоптанная дорога сменилась куда менее удобной, местами ухабистой, и меня то и дело подбрасывал на обитом бархатом сиденье.

— У вас ничего не выйдет.

— Ну что ж. Любой успех — сын множества неудач. Мы просто продолжим попытки. Одно скверно — таких экземпляров, как вы, госпожа-ворожея, не так-то легко заполучить. С вами мне, не скрою, пришлось повозиться. Но результат того стоит.

Я впилась в него взглядом:

— Что значит «повозиться»?

— Ах, прошу вас! Мне, право, неловко. Будет выглядеть как похвальба и самолюбование.

Но вам-то генерал Павлин, не привыкать. И я не ошиблась, он замолчал только для того, чтобы выдержать паузу.

— Вокруг вас было слишком много странностей. Даже мне, пробывшему здесь всего ничего, удалось это очень скоро заметить. А ещё я заметил, что Эревина эти странности совсем не смущали. На вашу причастность к дару он преспокойно закрывал глаза, хотя носит браслет. Ну, причина-то его «слепоты» очевидна. И я понял, что он скорее даст себя похоронить, чем позволит хоть чему-то случиться с вами. Такой уж он, наследник северного дома Данутар, верный и благородный до того, что даже зубы сводит.