Один только инквизитор не участвует в этих попытках, смотрит то вверх, то руки складывает сложными фигурами, присвистывает и шепчет… Добивается своего.

На выставленную руку в кожаной грубой перчатке садится сокол. Клекочет. Ластится вроде даже, и тут же хищно голову поворачивает, клюв раскрывает…

Дорогу показывает.

Долго инквизиторы по лесу бродили. То одну тропу найдут — потеряют. То магию чужеродную почувствуют — и упустят. То сокол помогает — то сам ошибается.

А потом зверье на них пошло. Как подговорил кто. И уничтожать не щадя не хотелось — к зверям у инквизиторов самое что ни на есть замечательное отношение. Потому уходили, избегали бойни. И снова путались.

— Тш-ш, — сказал вдруг один и все замерли. Вгляделись сквозь Тьму. Инквизиторы уже тяжело дышали и плащи их, прежде белевшие в сумерках, несмотря на все заговоры потрепались и испачкались. Растворились грязью в окружающей темноте.

— Чувствую их, — произнес все тот же голос. И молодые мужчины неспешно, опасаясь хрустнуть хоть веточкой, не дыша почти обогнули небольшой холм и спрятались за толстыми стволами деревьев.

Ведьмы.

Красивые.

Молодые.

Поют…

Никто не произнес вслух — подумали. Засмотрелись. На костры по сторонам поляны, на пятерых девиц в черном с распущенными волосами. Они двигались странно… Нет. Завораживающе. Каждый жест, каждый шаг — потрясающая своей простотой и красотой эстетика. Будто вписанная в природу, в шепот листвы, в Луну, благосклонно взирающую на деятельность своих дочерей…

Двигались и напевали в такт, раскачивая этот мир в огромной колыбели, усыпляя и пестуя…

Инквизиторы едва там же не повалились. Но один или двое успели схватиться за свой орденский знак — меч, объятый пламенем. Очень острый меч: проколешь палец и прийти в себя помогает.

И тогда только увидели они пентаграмму из вспоротой земли, присыпанной золой. А посреди этой пентаграммы — молодой парень. Мальчишка. Лежит недвижимо, полураздетый, на груди — белая тряпка в каких-то пятнах, по концам пентаграммы — травы дымятся.

— Ритуал…

— Кровавый…

— Жертвоприношение…

— Жестокое…

— Уничтожай ведьм!

Порывом ветра пронеслось между инквизиторами в один момент. И вот они уже на поляне, выдергивают мечи. И сталь звенит, искры во все стороны — ведьмы не только заклинаниями вооружены оказались, но и палашами, и метлами, и крепким словом.

Не так просто взять их. Захватить. Уничтожить. Сжечь.

Свет не проходил сквозь Тьму. И сталь инквизиторская не крепче ведьмовской.

Вот один уже лежит, второй в беспамятстве… А ведьмы, впятером, будто новый слаженный танец танцуют. Боевой. Истребительный. Неуловимый в своей скорости.

И приходится давить количеством. Брать в кольцо. Сети накидывать сверкающие, жечь землю под их ногами и деревья… Только чтобы усмирить, задержать. Чтобы больше…

Не волновали.

***

— Закончили!

Громкий, жесткий возглас магистра Вайтли прорывается сквозь завесу игры, и мы все замираем. Ну как, все… Кто-то продолжает двигаться и нападать, в глазах — чуть ли не безумие. Но тех уже усмиряют старшие инквизиторы.

Я мельком ведьмочек оглядываю и вздыхаю с облегчением. Во-первых, не поранились. Мы, конечно, пока инквизиторов ждали, успели раз десять невидимые доспехи себе сделать, поесть, поболтать, отдохнуть… Но все же, мало ли как их могли задеть в пылу битвы.

Во-вторых, не напуганы. Кажется, даже удовольствие получили от такой практики. Вон как глаза горят.

Инквизиторы выглядят не такими довольными. Что старшекурсники: потрепаны от кончиков сапог до растрепавшихся причесок и явно понимают — в реальной ситуации проиграли бы, скорее всего. Что магистры, которые наблюдали со стороны за практикой с самого начала.

Магистры хмурятся, когда на нас смотрят.

Вот что не так, а?

Впрочем, на мой невысказанный вопрос отвечают.

— Опять незачет по бою мечом. Всем, — громыхает Вайтли, — И по поисковым заклинаниям тоже. Да вы если так иных искать будете, ни одного не найдете! Шехару только за сокола добавляю балл.

— И по моему предмету незачет, — скрипит морщинистый магистр, который, кажется, преподает законы и правила — ну или чем там Орден руководствуется. Скрипит, в мою сторону поглядывает чуть ли не с возмущением, — Почему нарушен регламент общения с местными жителями? С поиском улик? Кто из вас хотя бы прошептал “Именем пресветлой инквизиции” и заявил перед Светом про нарушение законов?!

Тут уже со всех сторон посыпалось:

— Снижаю баллы за сети! Вы хоть заметили, какие они дырявые были?

— А кто так мороку учил сопротивляться, а? Я замечательно вас учил! Значит не запомнили ничего…

— Бизант, тебе персонально минус один балл! Ты же совсем невменяемый стал, когда увидел, как ведьмочки танцуют!

— Так, кто первый почувствовал иную магию? Джай? Мой предмет можешь не сдавать, молодец. Хотя в остальном…

Понурых старшекурсников сделалось не то что жалко, но злорадствовать не получалось. На самом деле они действительно умелые. Очень. Нам пришлось постараться, чтобы увести их в другую сторону, травами одурманить, зверье к ним привлечь, да и после… бились они почти на равных.