В общем, в связи со всеми этими событиями, никуда они выйти не решились. Играли с мелким, очищали от инквизиторского присутствия дом — нет, мусор он не оставил. Пара предметов мебели даже новые были. Но дух-то! Дух инквизиторский вывести надо было!

А потом ждали меня.

Я на все покивала, отмечая про себя, о чем еще написать Старшей. А как наговорились все, попросила остаться одну Уму. Потому что, сложив нечисть на нечисть, поняла, к кому старшекурсник заглядывал.

— Что у тебя с Бизантом? — не стала ходить вокруг да около, когда все прочие вышли.

— Что? Почему? Догадалась таки… Да мы всего пару раз поговорили! А я что, а я ничего… — Ума распереживалась не на шутку и вдруг вскочила и топнула ногой, — Он хороший! Ну и что, что инквизитор! Ничего такого я с ним не делала… или он… И в дом я не пускала! Только у крыльца! Пришел сегодня узнать, все ли с нами в порядке, вдруг мне что нужно…

— Тебе?

— Да, мне! — в голосе уже слезы, — И не собираюсь оправдываться за это!

— Ведьмы не оправдываются, — кивнула я медленно, — И то, что ты сумела его привлечь, ничем не привлекая — молодец. Ведьма. Но ты и до посвящения еще не доросла, а до полной инициации так и вовсе несколько лет. Тебе зачем сейчас мужик-то сдался? Тем более инквизитор? Или ты силу хочешь потерять?

— Так я не затем… — и вот тут Ума смутилась. Очень. И добавила тихо, — Он не для использования… нравится просто.

— К-как нравится? — широко открыла глаза.

— А вот так, — развела ведьмочка расстроенно руками.

— Не в смысле совратить или пустить в дело или получить от него что? — я все еще не могла поверить.

— Не в смысле, — сокрушенно вздохнула ведьмочка. А потом глянула на меня несчастно, — Прияна, это ведь лечится, да?

Я сглотнула. Ох, вот что ответить, а? Мне не хватит мудрости Старшей или воли Верховных, чтобы объяснить, что и как… И про то, что не лечится. Но потом боли-ит… Потому что не в природе ведьмы отношения. Семью мы почти никогда не создавали. Редко только, в зрелом возрасте, вон как мать Вималы. Не потому, что совсем не хотели… Думаю, каждая девица, будь она даже ведьмой, думала о семейном счастье. Но потому, что не везло ведьмам на мужиков. То характер ведьминский они не могли выдержать, крутой нрав. То события разводили, да так, что по разную сторону королевства. То еще что происходило. Будто не рождалось для нас подходящих… И большинство ведьм заранее решали, что уж лучше они жить будут по собственной натуре, а с мужчинами — по необходимости. Но не из чувств.

А Уме всего семнадцать… И влюбиться в инквизитора, пусть он даже с виду вполне нормальный?

Это. Большая. Проблема.

— Ума… — я вздохнула. — Это не болезнь. Потому и не лечится. Это то, что ты придумала в голове — и от чего сама можешь отказаться. Собственным решением. Вспомни, как ты на всех здесь реагировала поначалу… бурно. А теперь ты лишь выбрала кого-то конкретного. И все чувства на него направила. Но вспомни также, что если пойдешь против себя, ничего хорошего тебя не ждет. Да и мы через два оборота уедем… Подумай об этом, хорошо?

— Да, — она тоже вздохнула. Двинулась к выходу, но остановилась и обернулась. — Получается, сила ведьм в одиночестве?

Я вздрогнула. Сама на это искала ответы… и, кажется, нашла.

— Сила в том, что мы признали и приняли свою Тень. А одиночество лишь частое следствие. Потому что нам постоянно встречаются те, кто этой Тени боятся.

Какое-то время после ухода Умы я еще сидела, размышляя. А потом занялась делами. Составила отчет по практике — даже не стала приукрашать подробности, там и так все понятно было, насколько старшекурсники оплошали. Проверила запасы трав. Написала очередное письмо Старшей, но пока не отправила. Закончу, когда получу ответ на предыдущее. До сих пор никаких писем! Ни от Раваны Лал, ни от Верховных. Это начинало меня всерьез беспокоить, хотя бы из Хаора послание уже должны были доставить?

И занялась маленьким оборотнем. С ведьмочками он все больше играл, инквизитора — полагаю — мучал, а вот со мной ему приходилось учиться превращаться в волчонка. Осознанно. Хотя какой там осознанно… Он неуверенно ходил — пусть волком и бегал — и понимал только простые слова и пояснения. Явно ведь не старше года был. Дня рождения мы его не знали, опыта воспитания не имели — все интуитивно — но предполагали, что вряд ли он воспримет прямые указания или четкие инструкции. Потому все делали через игру и ласку.

Вот и сейчас я взяла его на руки и продемонстрировала две небольшие глиняные фигурки, которые искусно слепила Вимала. Одна изображала человеческого детеныше, другая — маленького волка. Сначала просто всякие глупости говорила, затем, усадив напротив, поставила глиняного мальчика перед ним. Хлопнула в ладоши — даже магии не использовала, только ловкость рук — и подменила его на волчонка.

Потом — снова на фигурку малыша.

И следом уже иллюзию использовала. Где совсем совсем как живые перевоплощались людоволки. Обязательно по хлопку ладоней.

— А теперь смотри, — подняла его на руки и поднесла к чуть замутненному зеркалу. — Это — ты. Как тот мальчик… и ты можешь в волка обратиться. Хлоп…

Конечно, с первого раза у нас не получилось. И со второго. Но спустя какое-то время малыш и правда обернулся. И, от испуга, — перед зеркалом же! увидел себя! — взвыл, заметался, едва всю комнату мне не разнес. Но я зашептала, заговорила, на руки взяла… Снова человеком стал. Всхлипнул, за шею меня обхватил и спрятал лицо на плече.

Я погладила маленькое теплое тельца, испытывая довольно необычные чувства. Нежности какой-то… А потом передала его Ниме, время-то позднее, ему пора спать. А мне — собираться. Торопить людоволка смысла не было, быстрые результаты здесь не возможны. Научу постепенно. Уверена, с каждым разом обороты все осознанней получаться будут. А потом и другое подтянется…