– Спасибо тебе за всё, - тихо сказал он.

Я закрыла глаза, ругая себя за то, что мне слишком понравились его объятья.

Мои руки поднялись без моего разрешения и обернулись вокруг талии Бритона, обнимая его в ответ.

На секунду он напрягся, но затем расслабился. Я прикусила нижнюю губу, стараясь остановить улыбку, растягивающуюся до ушей.

– Кассия?
– тихо позвал он, его дыхание обожгло мой висок.

– М?
– я отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

Но не успел он ответить, как дверь в покои неожиданно распахнулась. На пороге застыл Эдвин. Мы с Бритоном отскочили друг от друга.

Брат растерялся. Но его появление было не самым страшным, потому что он пришёл не один.

– Здравствуй, отец, - сказала я, чувствуя, как в груди нарастает ужас.

Взгляд отца не на шутку пугал.

Надеясь, что он не успел заметить наши объятья, я налепила улыбку на лицо и отшагнула ещё дальше от реновийского принца.

Широко распахнутыми глазами Эдвин смотрел то на отца, то на меня. Выглядел он так, будто проглотил свою оловянную лягушку.

– Кассия, - резко начал отец.
– Тебя здесь быть не должно.

Я испуганно повернулась к Бритону. Наш разговор о том, что он рискует потерять голову, больше не казался таким забавным.

Не давая нам возможности объясниться, отец сделал шаг в коридор.

– Уведите пленника в подземелья.

– Отец!
– попыталась возразить я, но в этом не было никакого смысла, потому что он не хотел меня слушать.

Внутрь вошёл Девин, избегавший моего взгляда. Они с напарником взяли Бритона под руки.

– НЕТ!
– протестовала я.
– Это не его вина. Он ничего не сделал. Это я…

– Молчать, - жёстко отрезал отец. Его суровые серые глаза посмотрели на меня.

Я притихла, потому что никогда ещё он не обращался ко мне столь холодным, не терпящим возражений тоном.

– Не волнуйся, Кассия, - добавил он.
– С тобой я тоже разберусь.

Взмахом руки он приказал стражникам выйти.

– Эдвин!
– выкрикнула я, как только Бритона вывели из комнаты.
– Сделай что-нибудь!

Брат, разозлившись, обвёл рукой комнату.

– Я пытался что-нибудь сделать, Кассия. Но ты меня не послушала.

Мой подбородок задрожал, но я отказывалась плакать перед ним. Отвернулась, надеясь, что он не заметит, как трясутся мои плечи.

Эдвин развернулся, чтобы выйти.

– Я попытаюсь… Даже не знаю. Поговорю с отцом, посмотрим, как выпутаться из этой истории.

– Спасибо, - прошептала я.

Вместо ответа Эдвин вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

28

Бритон

Я старался сосредоточиться на положительных моментах: пол здесь сухой, а вонь не слишком сильная. Крысы были пугливые. Окон не было, да и факел за пределами камеры, к счастью, отгонял монстров.

А, и ещё у меня остался кинжал Кассии. Они не додумались обыскать меня, с чего бы вдруг? Откуда бы у меня взялось оружие?

Не то чтобы я умело с ним обращался. Мечи, тренировки - это всё была тема Кира. Я же предпочитал боям чтение книг.

Но это ведь несложно? Если на меня нападёт чудовище, надо просто ткнуть его острым концом.

Я сел на жёсткий каменный пол, опустив голову на ладони. Мысли устремились к Кассии. Из-за меня у неё появились проблемы. Насколько сурово её накажут за визит к пленнику?

Не надо было её обнимать. О чём я только думал?

Но жалеть об этом было невозможно.

Несмотря на удручающие обстоятельства, пока я оставался невредим и не слишком голоден, я улыбнулся при мыслях о принцессе. Пока мне всё равно нечем было заняться, я фантазировал, как привезу её в Ренову. Покажу ей настоящие леса и луга с густой зелёной травой и полевыми цветами.

Приведу к озеру, где вечером можно увидеть светлячков. И как только придёт сезон груш, сорву фрукт для неё прямо с дерева.

На мгновение - всего лишь одно мимолётное мгновение - я представил её на троне рядом со мной.

Это мысль показалась нелепой. Я едва её знал. Если я и привязался к ней, то только из-за вынужденной изоляции. Потому что она оказалась доброй и заботливой, и в её чертах было что-то притягательное.

По крайней мере, так сказал бы мой отец. А ещё он бы мне напомнил, что наш народ никогда не примет дрейганку в качестве королевы.

Со вздохом я прислонился головой к стене, глядя на мерцающее пламя факела на стене. Должно быть я сейчас сижу глубоко под землёй. В камере было не слишком прохладно, хотя сейчас стояла глубокая ночь.