Комен слышал, что мальчикам обычно нравятся высокие девушки, с длинными ногами и красивым лицом. Ему не нравилось лицо Найры. Мальчик недоумевал, как кому-то в здравом уме может нравится часть тела? А что касается ног и высоты, так она была самой низкой в их юношеской группе, изучающей «основные» предметы.

И всё же юному Комену хотелось быть рядом с ней, а знаменитая Ионийская пословица гласит: “Сол управляет нашим разумом, но над сердцем он не властен”. Мальчик твёрдо решил, что будет следовать зову сердца, а значит и выбора у него не оставалось. Его никогда не было там, в сарае. Он не видел ни хулиганов, ни друзей. А был он в шахте.

— Точно… Шахта… Я просто немного отстал, и мы разминулись! Я спрятался в одной из штолен, поэтому меня никто не нашел! — мальчик, убеждая себя во лжи бросился вглубь горы, подальше от дома и навязчивых мыслей о предательстве.

Спустя полчаса Комен пригнувшись протискивался мимо ящиков и бочек с глиной у входа в одну из неприметных по своим размерам штольню. Горизонтальное ответвление шахты служило в основном для доставки рабочей силы в недра горы. Вывозить ископаемые минералы и драгоценности через бедные кварталы было бы не лучшей идеей, поэтому ни о безопасности, ни о достаточной охране речи не шло.

Часов отсюда видно не было, но маленький альбос понимал, что уже очень поздно. Пара престарелых охранников играли в какую-то игру на бочке, время от времени выкрикивая неизвестные Комену бранные слова, и он спокойно прошмыгнул мимо них.

Мальчик помнил из рассказов учителей, что по какой-то причине старатели работают внутри не больше четырёх часов, а из-за отсутствия рабочих рук количество бригад снизилось. Это привело к тому, что власти Чакра упразднили часть смен и теперь в ночное время шахта пустовала.

— Вау! — вырвалось у юного альбоса, он шёл вперёд с трепетом трогая острые неотёсанные края камня, образующего тоннель. Первые несколько десятков метров были хорошо освещены факелами, висящими на стенах, но дальше они встречались редко, освещая лишь самые опасные участки штольни. Оказалось, что тоннель испещрён рядом глубоких ям, щелей и прогалин. Через дыры в полу были наспех прокинуты хлипкие деревянные мостики не вызывающие доверия. Конечно, сначала глубина ям вызывала у Комена лишь улыбку, но через каждый десяток метров возникала новая, всё более глубокая, пока мальчик не увидел через очередную щель в три метра шириной маленькие огоньки факелов, освещающих нижние ярусы шахты. В самой узкой части бездонной расщелины ещё был маленький островок безопасности на глубине пары метров и Комен стараясь двигаться над ним аккуратно преодолел препятствие.

— Как взрослые не боятся здесь ходить! Бр-р!

Мурашки пробежали по всему телу, но испуганный высотой Комен всё же пересилил страх и решил дойти до конца штольни — большого лифта. Маленький альбос ни раз слышал о его размерах на уроках истории города Чакр, ведь одноимённая гора была его неотъемлемой частью, а шахта — самым крупным источником дохода. Не смотря вниз, мальчик пробежал по очередному мостику и почувствовал жар. Камни вокруг, казалось, источали тепло. Альбоса, привыкшего к прохладному климату Ионии не прельщала идея оставаться в жаркой шахте на весь остаток цикла.

— Так вот почему тут нельзя находится долго, — вслух произнёс Комен. — Ну ладно, я только одним глазком.

До лифта оставалось недалеко и взору мальчика предстала грандиозных масштабов шахта. Погрузочная платформа, на которой стоял Комен, была не меньше десяти метров в ширину. Лифта на этом ярусе не было и маленький искатель приключений, с осторожностью подойдя к краю, взглянул вниз.

Вид циклопических размеров шахты захватывал. Сотни метров вглубь и не меньше тридцати метров диаметром дыра зияла, казалось, миллионами блестящих камней, играющих в свете Ион Сола. Комен удивлённо взглянул наверх и обнаружил, что дыра простирается до самого пика горы и открывает свои недра великому кристаллу. Так же мальчик заметил и закреплённые на верхних ярусах лебёдки с необъятными канатами. Именно на них держался лифт, впрочем, он был слишком глубоко внизу и еле различим на фоне блеска камней.

— Ва-а-а-у! — только и смог произнести заворожённый Комен. Гротескное величие шахты захватило его дух. Но не успело эхо утихнуть, как лебёдки заскрипели, канаты натянулись и лифт, подняв облако пыли внизу, пришёл в движение!

— Ой-ёй! — испугался маленький альбос и со всех ног пустился назад, к выходу из шахты. Сбивая по пути пустые вёдра, мальчик не разбирал дороги. Если бы его здесь поймала стража или послушники, то бедная мать Комена выплачивала бы штраф весь отведённый Солом остаток жизни. Но кто в такое время бродит по шахте оставалось загадкой, которую, впрочем, юнец не собирался разгадывать.

Редкие, не успевшие догореть факелы, освещающие тёмный тоннель штольни, мелькали с завидной частотой, а Комен то и дело оглядываясь бежал к выходу. Не сбавляя темпа, он решил пробежать и мостик над бездонной пропастью. Пробежав чуть дальше середины, он носком угодил между криво сбитых досок и понял, что падает. Выставив перед собой руки, мальчик упал на колени, а туловище, не найдя под собой опоры пролетело вниз, потянув за собой остальное тело. Так, сделав за секунду пару оборотов юный покоритель подземелий плашмя шлёпнулся на узкий островок безопасности, знатно приложившись о камень. Громко, выдохнув мальчик попытался подняться, но сознание покинуло его.