Амалия сидела на шатающемся табурете в углу комнаты и нервно сминала складки платья. Волосы закрывали половину лица. Она смотрела на огромный букет лесных цветов, украшенный папоротником, что стоял в глиняном горшке на столе напротив окна. Йен сидел у её колен, держа за талию, и повторял, насколько она ему дорога. Он улыбнулся и погладил её по плечу.

Марк влетел в комнату, не закрывая за собой дверь.

– Ты настолько зазнался, что уже не способен входить в положение людей? Тебе было тяжело оставить Ждану? Корвус ручался за неё. Что ты творишь?

Йен поднялся. Его ярость накапливалась.

– Если эту змею выгнали, значит пусть так и остаётся.

– Её выгнал Артур на десять лет. Даже он сейчас был «за», чтобы она осталась.

– Это не твоё дело. Ты пришёл строить из себя посла мира во всём мире?

– Верни её. Она лишилась дома на долгие годы. Понесла слишком строгое наказание за ерунду, при этом ни разу не нарушила запретов. Ждана заслужила вернуться в семью, а Корвусу ты всегда мог доверять. Сними с себя корону.

– Жалеешь, что её не вручили тебе? – Йен вздёрнул нос и ухмыльнулся улыбкой победителя.

– Что ты несёшь? – Марк нахмурил брови. Вена на его шее вздулась.

На улице через открытые двери всей стае был слышен разговор братьев. Женщины уводили детей, другие любопытно, но аккуратно, поглядывали на мужчин.

– Вожак тут я! И только мои решения верны. Если ты не смог добиться любви волков и их признания, чтобы они выбрали тебя, то это не мои проблемы! Не указывай мне что делать! Мне больше не десять лет.

– Мы оба знаем, чьё это было решение, – Марк стиснул зубы, чтобы не сказать лишнего.

– Но ты и не хотел этого! Никогда! С чего сейчас в тебе проснулась эта жажда справедливости? – Йен с возмущением покачал головой. – Отцу ты никогда не смел перечить! Или решил, раз я младше, ты имеешь право указывать мне? Оспаривать мои решения?

– Я никогда не лез к тебе, а сейчас вижу, что ты изменился! Стал категоричен ко всем. Перестал уважать близких, и забыл, как с ними нужно говорить.

– Что я забыл, так это спросить тебя, как мне и с кем разговаривать, – вожак подошёл к брату вплотную. – В этом и есть твоя слабость. Это то, почему ты так и не добился лидерства. Ты замечаешь только друзей и родных. Заботиться готов только о них. А на мне каждый член стаи.

– И на каждого тебе плевать, – Марк произнёс это прямо в лицо вожаку.

Йен скривился и молча вышел из дома, громко ударив в дверь кулаком. Та закрылась.

Марк тяжело вздохнул. Только сейчас он увидел девушку. Она так же смотрела на красивый, подаренный букет.

Резкая тишина звучала громче, чем ссора. Волк замялся.

– Извини, что тебе пришлось это слушать, – произнёс он.

Амалия никак не отреагировала. Он подошёл к ней и сел так же, как до этого сидел Йен.

– Что случилось? – серьёзно спросил Марк.

Девушка молчала. Она перевела взгляд на собеседника. В её глазах застыли слёзы.

– Мне плохо сейчас. Тяжело, – Амалия накрыла холодной ладонью его руку. – Успокой его, прошу. Он вернётся, и будет сердиться.

Марк сдвинул брови. Он легко, как бы спрашивая разрешения, потянулся к щеке девушки и аккуратно убрал прядь с её лица. Через всю скулу до виска виднелся синяк. Волк резко встал. Амалия испуганно повторила за ним.

– Он извинился. Это случайно вышло. Принёс цветы. Просто он бывает, срывается. Плакал даже, – магичка говорила несвойственно быстро. – Умолял простить. На коленях.

– Ты оправдываешь его или успокаиваешь себя? – Марк не смотрел на неё.

– Марк, послушай. Ты знаешь, он вспыльчивый. Но он, правда, всё осознаёт! Он всегда извинялся. Сразу же.

– Всегда? Это сколько раз? – волк прищурился, вглядываясь в лицо девушки.

Амалия понимала, что соврать не выйдет. Наблюдая за реакцией волка, она тут же подошла ближе и проговорила оправдания:

– Это вот так вышло, что сильно. До этого он мог просто оттолкнуть, или за руку больно взять. Просто не рассчитывает силу.

Марк опустил глаза, не вслушиваясь в последние фразы.

– Я виноват. Пытался с детства его контролировать, но видимо, так и не смог. Он сделал тебе больно.

Амалия отшатнулась, отступая.

– Не больнее, чем когда-то поступил ты.

Марк замотал головой. Он тоже сделал шаг назад.

– Не сравнивай! Всё не так, как ты думаешь. Просто было уже поздно перед тобой объясняться.

– А ты попробуй, – она втянула воздух носом и сложила руки на груди.

– Послушай. Не прощай его. Он не сможет остановиться и никогда не поймёт, что делает. Я люблю его, он мой единственный родной человек, чтобы ты тут не слушала сегодня. Не прощай меня, если так тебе будет лучше. Но прошу, уходи от него.