Когда родители Титу прощались с нами, они были сама любезность и учтивость.

Это намного отличалось от того, как они вели себя, когда в прошлый раз приходили в наш дом. Пинки, мама и папа вышли на улицу проводить их, а я равнодушно слонялась по гостиной. Мне хотелось, чтобы папа все рассказал маме и со всем было покончено раз и навсегда. Интересно, какое наказание меня ожидало в этом случае?

Вдруг у меня возник ряд вопросов: а когда папа приехал на стадион? Может, он видел, как я играю? Или как я забила гол? Возможно, он был восхищен моей игрой или возмущен моим удалением?… Волнение, охватившее меня, быстро угасло. Родители уже решили, что я стану адвокатом. И точка. Результаты моих экзаменов придут через несколько дней, я уже почти хотела не пройти по конкурсу. Я не смогу быть адвокатом, если у меня будут плохие оценки.

Пинки вихрем ворвалась в комнату с таким видом, будто только что выиграла в лотерею.

– Я выхожу замуж, - объявила она, обнимая маму, потом меня.

Я мельком взглянула на папу, пытаясь поймать его взгляд. У меня была слабая надежда, что сейчас, после того как мы услышали хорошую новость, он хоть немного поостынет. Но он упорно отводил взгляд.

– Мы им устроим такую свадьбу - на всю жизнь запомнят!
– решительно заявила мама.
– Надо узнать, когда зал снова будет свободен.

Папа поднял телефонную трубку и начал набирать номер.

– Джесс, принеси старые приглашения,- продолжила мама - Они в пристройке. Дату исправим от руки.

Я пошла за коробкой с приглашениями. Когда вернулась, папа по телефону обсуждал возможные даты свадьбы.

– Закажем цыпленка, ягненка и панир тикка - хвасталась мама.
– Покажем им, что мы не бедняки.

Папа прикрыл трубку рукой и, глядя на Пинки и маму, спросил:

– Воскресенье, двадцать пятое, вас устроит.

– Двадцать пятое?
– переспросила я, и у меня внутри все замерло. Двадцать пятого мы играли в финале против рейнджеров из Квинса.

– Нет, это слишком рано, - к моему немалому облегчению, прошипела мама.
– Нам нужно больше времени на подготовку.

Папа покачал головой:

– Двадцать пятое - единственный свободный день. Потом у них все занято на пять месяцев вперед.

– Ну пожалуйста, не заставляйте меня ждать так долго, - взмолилась Пинки.

Но папа… - начала я, понимая, что мои шансы сыграть в финале стали еще призрачнее, чем раньше.

– Тихо!
– решительно сказал он.
– Ты нужна сестре.

Я сглотнула, но ком в горле остался. Мама и Пинки были слишком заняты обсуждением приглашений, чтобы заметить мои отчаянные попытки не расплакаться. Раньше я пообещала себе, что финал будет моей самой последней игрой, даже если придется пойти на обман, чтобы вырваться из дому двадцать пятого, и решила, что это обязательно случиться. В конце концов, это будет единственный день непослушания за всю мою жизнь, после этого стану делать все, что они захотят. Но сейчас ситуация вышла из-под контроля. Пропустить свадьбу своей сестры я никак не могла.

Наступил канун свадьбы. Папа снова развешивал гирлянды на фасаде дома, а я помогала ему - держала лестницу. Мы все еще не разговаривали, хотя мне было немного легче - похоже, папа ничего не сказала маме, а мама и Пинки были слишком заняты свадьбой, чтобы заметить неладное.

Придерживая лестницу, я погрузилась в мечты о финале, в котором не буду играть, как вдруг меня охватило смятение. К нам приближалась Джулз с выражением смущения на лице.

– Джесс!… - позвала она.

– Привет, - выдавила я, уставившись на нее.

– Нам нужно поговорить, - тихо сказала Джулз с таким видом, будто разговор со мной был еще ужаснее, чем удаление всех зубов сразу.

Я кивнула и посмотрела на лапу. Он, должно быть, узнал в Джулз игрока нашей команды, но ничего не сказал, когда я повела ее за собой в дом. Мама и Пинки были на кухне, спорили насчет меню для свадьбы. Они так шумели, что не услышали, как мы с Джулз поднялись наверх.

Войдя в спальню, я закрыла дверь у себя за спиной. Джулз обвела взглядом все плакаты с Бэкхемом, потом села за стол. С шумом упав на кровать, я с любопытством взглянула на Джулз. Мне не терпелось узнать, почему она пришла ко мне, если еще пару дней назад не могла сказать и пары слов.

Какое-то время мы сидели молча. Потом Джулз наконец-то начала:

– Нам всем не хватало тебя на тренировке вчера. Особенно Джо.
– Тут мы обе покраснели.
– Он рассказал мне, что произошло между тобой и твоим отцом.

– Правда?
– не поверила я.

Получалось, что Джулз и Джо начали мириться. Интересно, как это у них получилось?

– Да, и он волнуется, что втянул тебя в еще большую переделку, - продолжала Джулз, причем по голосу было понятно, что она беспокоится, а этого я от нее никак не ожидала.