Но не исчез гнев родителя бесследно, не растворилась его жизнь божественная в ночи под светом луны, наполнившейся кровью своего создателя. Алым озарила она земли бога Теней, его убийц и детей, пожравших его плоть и забравших силу.

Лишились рассудка брат и сестра, ярость родителя поглотила их разум, растеклась по телу, как жидкий огонь, заставила повиноваться своей воле и изничтожить всех предавших бога. Испепелили они силою своего отца его женщин, растерзали тенями и белыми нитями, убили мать свою, раскрывшую руки для последнего объятия, да сожгли храм-дворец божественный.

Остались близнецы вдвоём, и вражда встала между ними. Магия отца была под их кожей, текла по их венам, вместе с кровью, и желала воссоединиться вновь в единой плоти. Сильна была тяга магии, но близнецы опротивели друг другу, каждый из них винил другого в убийстве матери. И стали враждовать они, невзирая на позывы плоти греховной и магии.

Кассидора нашла сестру свою старшую да рассказала, как брат убил матерей их, силой бога тёмного ослепленный. Велела собрать людей с их земель да пойти войною на брата её родного, дабы умертвить его. Только вот Галдор избрал другой путь: теплилась в его почерневшем сердце еще любовь к сёстрам да брату, нашел он последнего, забрал народ, просивший защиты и спасения от войны кровопролитной, да отбыл на остров, что виделся из окон храма-дворца отца их.

Обосновался там Галдор со своим племенем, а сестра его всё злобу таила, потопив в чёрных густых морях землю и путь назад для всех отрекшихся от неё. Отныне земли брата называла она островом Обреченных да убивала любого, кто придёт с них обратно, не щадя ни стариков, ни детей, ни женщин.

– Болезнь поглотила их плоть и разум, - говорила она сестре, смотря вдаль на земли чужие. — Больше нет у нас братьев.

И тягой болезненной терзала её тело магия, рвущаяся к другой своей половине. Смотрела девушка на остров враждебный, в одиночестве оставаясь, и плакала, как плакала внутри её сила, магия у отца отнятая.

– Дух матерей во мне, дух сестры во мне, и всех, кого коснулась кара отца моего немилосердного, - говорила Кассидора сестре и народу своему, боль утраты заглушая. — Он убил их, братом моим вооружившись, но я слышу шепот матерей наших, а щеки мои омывают их слёзы. Голос их звенит в моей голове. Их души во мне, поют и радуются они, что живы вы. Я — и есть Мать. И приму всех вас в свои объятия, защищу от горестей и печали.

Кассидора поднимала руки, смотря на детей своих подданных, их любовью окруженная. И не было в сердце её места для Обреченных. Лишь тень её до самой смерти тянулась к брату отвергнутому, а с острова возносились в небеса белые божественные нити, плачущие по Кассидоре.

– Вот почему Сфера Тени и Крови… - прошептала я, когда Люцитор закончил.
– Гхдор был богом теней, а потом потопил семью в реках крови.

– Ты чем слушала? Не думал, что ты такая сексистка… Это женщины растерзали его и обратили луну в алый цвет. К слову, в моём логове висит дивная картина «Пир детей». Хочешь взглянуть?

– Нет, - скривилась я.

– Как знаешь.

– А когда ты говорил мне, что магия истинной пары когда-то была едина…

– Это легенда Сферы тёмных, - пожал плечами кот. — У первой Матери Кассидоры родились дети, брат её тоже обзавелся потомством, их сила передалась следующим поколениям по наследству.

– Получается, и у воинов острова, и у ведьм одна магия стояла у истоков. Все они были раньше обычными людьми! То есть их предки, а магия - это сила бога.

– Ну да, - сказал кот.
– В ком-то ее больше, если говорить о прямых потомках Кассидоры и Галдора. Слышал, одна древняя сущность витала в землях ведьм и искала таких потомков, чтобы забрать их жизни. Словно хотела собрать магию Г’хдора воедино по крупицам, возрождая к жизни темного Бога. А позже перетекла на остров.

Мурашки побежали по моей спине. Тетушка Марлен и Магда умерли не своей смертью.

– Помнится, король Острова, брат Эла, тоже болел. И это была белая болезнь?

Брови кота взмыли вверх. Он очень внимательно посмотрел в моё лицо, а потом отвернулся.

– Да, должно быть.

– А как их определить? Потомков.

– Я думаю, ты уже знаешь, - сказал кот, спрыгивая с кровати. — Как и много всего другого. По какой-то причине. Спокойной ночи, Мори.

– Стой! — окликнула я и машинально прижала руку к груди. — Род Мориэллы происходит от той, первой Матери? На неё тоже идёт охота?

Люцитор сощурил желтые глаза:

– Кто знает.

«Ты! Ты знаешь!». Я хотела закричать ему в лицо и обвинить во лжи, но взяла себя в руки, поглаживая шрамик. До сих пор я не видела, откуда он взялся у ведьмы.

– В её воспоминаниях я не видела тени у других ведьм. Кажется, они черпают силу из природы вокруг и трав.

– Еще реликвии, - добавил кот. — Зависит от силы ведьмы. Это как источник. Он либо изобилен, либо уже иссох, а кто-то появляется на свет уже с иссохшим. Мориэлла не из их числа, как и все Верховные ведьмы.