– Почему?

– Я ударила тебя, - прошептала я, называя одну из причин, которую он смог бы понять. — А ты… Почему?

Выдержать его взгляд было выше моих сил. В ушах шумело, а ноги едва не подкашивались. Я бы хотела ничего не чувствовать, хотела бы быть спокойной и рассудительной и просто заставить его пойти к его невестам. Но сейчас не могла. Мне нужно было услышать хоть что-то. В робкой надежде, что Аластор опять всё испортит, скажет что-то, что заставит меня возненавидеть его и больше всего на свете желать отправиться домой, а не побыть с ним еще хоть малость. Просто смотря в его бледное лицо.

– Кстати, ты ел?

– А? — принц собирался что-то сказать, но теперь был сбит с толку. И словно в ответ на мой вопрос террасу заполнил рёв его желудка. — Потом поговорим о всяких глупостях, - отмахнулся Аластор, выглядя смущенным. — Сначала ты выслушаешь меня.

Что ж, Фернис не соврал. Нужно будет заставить принца поесть.

– Хорошо, но потом ты отправишься к столу, - прищурилась я. — Я слушаю.

– В тот день ты показалась мне спасительницей, - неловко начал парень, отводя взгляд. — Просто красивой девушкой, которую я мог бы оставить себе и, возможно, избавиться от проклятия. Ведь не просто так оно тогда отступило. Я хотел влюбить тебя в себя или выкупить у твоей госпожи без твоего ведома. Оба варианта казались мне простыми.

Его слова больно кольнули меня, но я промолчала. Я и так это знала. Где девочка-кондитер, а в понимании Аластора служанка, и где будущий король целого королевства. Девушку-слугу можно купить, можно заставить её быть рядом, а можно похитить. И избавиться от неё потом, когда надоест. Можно всё, если ты — Высочество.

– Потом ты посмела ударить меня и сбежать снова, - его голос теперь показался мне раздраженным, и я отвела взгляд в сторону. — Да, я разгневался и приказал страже найти тебя во что бы то ни стало. Я был зол и не придал значения твоим словам и просьбе, был так обескуражен, что позабыл даже о своём обещании, признаюсь. Но потом… - грудь Аластора часто вздымалась, а пальцы с силой сжали перила балкона.

– Потом? — тихо прошептала я, когда молчание затянулось.

– Понимаешь, мне и в голову не могло прийти, что истинные пары еще существуют. Я думал, пророчество — чушь, шутка богини, - он сказал это так быстро и горячо, что стало трудно дышать. — Но везде было пусто. Везде. Одна мысль, что я больше не увижу тебя, похоронила заживо и мою злость, и даже эгоистичные планы на моё исцеление с твоей помощью. Всё, о чём я мог думать, это как бы увидеть еще хоть раз твоё лицо. Узнать, что оно мне не приснилось. Взять тебя за руку, хоть она даже и не заставит моё проклятие отступить, плевать. Я не думал, что со мной может случиться что-то страшнее него, но мысли о тебе лишили меня сна и покоя. Вся моя суть желала лишь этого, - он взял меня за руку, и я сморгнула выступившие слёзы. — И тогда я понял, что ошибся. Всегда ошибался.

– Это значит, что меня не казнят за пощечину самому принцу? — спросила я робко, и Аластор засмеялся.

– Это значит, что я хочу, чтобы ты вышла за меня.

Внутри что-то оборвалось. В груди стало очень тепло, а в глазах потемнело, и я покачала головой. Слёзы пролились из моих глаз.

– Аластор, мы с тобой из разных ми…

Язык кольнуло, и я ахнула, прижав ладонь к губам. Вот чёрт! Больно, как же больно. И не знаю, из-за чего больше — из-за взгляда Аластора, полного надежды и света, или из-за пакта с котом, который чуть не лишил меня голоса.

– Мы с тобой совсем из разного теста, Аластор. Во мне нет магии, а ты будущий правитель. И… - я сглотнула, прислушиваясь к ощущениям. — Я не могу быть твоей парой. Ты кое-чего не знаешь обо мне.

– Что же это?

– Я… - я глотнула воздуха и посмотрела в темные глаза принца. — Я пока не могу сказать.

Могли ли его слова об истинной паре быть правдой? Аластор не знал, что тогда с ним в саду была еще и Мориэлла, а если бы узнал? Говорил бы он сейчас так уверенно? Была ли хоть маленькая надежда на то, что тогда тени с его тела вытянула не магия ведьмы, а… Моё присутствие? Я так хотела верить в это, что стало больно, сердце почти пробивало грудную клетку, а руки мелко дрожали. Я была в клетке, а каждый её прутик намертво вколочен в землю, держа меня на расстоянии от своих чувств и Аластора. Первый прутик — договор с королём. Второй — пакт с котом, скрепленный кровью. Третий — невесты, одна из которых могла быть той, что спасёт Аластора. Четвертый — смерть принца, если я окажусь не той. Пятый — моя собственная смерть — если брачный обряд пойдет не так, и принц ошибся. Была ли хоть единственная лазейка?

– Знаешь, у меня с самого первого дня странное чувство. Я думаю, что знал тебя. Еще давно, но почему-то забыл. Будто меня опоили и стёрли из памяти самое светлое, что в ней было. Поэтому мне всё равно, что ты скрываешь. Лишь бы больше не исчезала.

– Ох, - я закусила губу и опустила глаза. Я совсем потеряла голову! А еще… Я ведь исчезну с окончанием отбора.
– Аластор, пожалуйста, иди в обеденную залу. Там тебя все ждут.

– Я хочу побыть с тобой.

– Ты замечательный, Аластор. Я еще ни с кем не чувствовала себя так, как с тобой, но… Будь всё по-другому, я бы…

– Я могу сделать так, чтобы всё стало иначе.

Вряд ли. Я грустно улыбнулась и махнула рукой в сторону покоев принца, пытаясь не разрыдаться вслух, жалея себя.

– Мне нужно о многом подумать, хорошо? Сейчас ты пойдешь к своим невестам и хорошо поешь, а я должна уйти. После тебя.

По его глазам я видела, что Аластор недоволен. И видела, как он хочет заставить меня остаться с ним, как в тот раз, и, кажется, ему стоило многих усилий отойти и лишь кивнуть. Он учился на своих ошибках, лишь я стояла на месте. Я посмотрела на прокрученное кольцо и сглотнула. Всего ничего. Если принц уйдёт сейчас, я могу выйти к стражникам и пройти мимо них прежде, чем верну облик ведьмы, тогда слухи о найденной девушке распространятся быстрее, чем о безумии Аластора. А Люцитор даже если и услышит что-то — не поймёт, что это была именно я.