Женщина вышла из-за стола и направилась к мужчине плавной походкой, на ходу подцепляя два бокала со стола. Гранатовая жидкость плескалась в них, угрожая перелиться за края с каждым шагом ведьмы. На самом дне была кровь, которую она не оставляла надежд подсунуть ему для нужного заклинания. Но воин раз за разом распознавал её уловки, оставляя ни с чем. Это раздражало.

– Змеи должны дышать, - шепнула она, и воин опустил взгляд в высокий разрез её платья. Черная змея въелась в кожу, перекрывая шрам на бедре, и извивалась с каждым шагом женщины.

– Белья ты тоже не носишь?

Громкий грудной смех разнёсся по дому ведьмы, и кадык мужчины дёрнулся.

– Этого ты никогда не узнаешь.

– Твой дом изменился, - между делом оглянулся Эл, потянув носом. — Стало уютнее. Это что, запах яблочного пирога? — он принюхался еще раз, а потом громко чихнул, и Мориэлла удивлённо приподняла брови: кот, которого зачем-то притащила с улицы Намия, спустился по лестнице и крутился теперь возле воина, из-за чего тот чихал, не переставая, а потом отпихнул животину ногой и принялся тереть кончик носа.

– Так вот слабость магов с острова? Занятно, — засмеялась женщина, на что получила взгляд, полный упрёка. — Кстати говоря, слышала, твой брат помер?

Старый король наконец отдал душу Г’хдору. Ведьмы праздновали несколько недель, прежде чем запасы их веселящих зелий закончились. Сейчас в туманных землях вновь звучала блаженная тишина.

– Да.

– Можно поздравить тебя с коронацией?

– Я уже говорил, что выбрал тебя.

Ведьма громко цокнула, подавая воину вино.

– Любовь — это утеха для слабых, Эл. Для тех, кто ищет в ней спасения или смысл их жалкой жизни. Мне же есть на что потратить свою вечность. Не тешь себя иллюзиями и оставь меня, - она залпом осушила свой бокал, прежде чем отвернуться от воина и зашагать обратно к своему котлу.

– Для слабых? — прошипел Эл ей в спину, и с губ его сорвалось рычание. — Я сильнейший воин и маг острова. Наша связь сделала меня таким. Но она всё еще сильнее меня, адова ты женщина! Она сильнее времени, пространства и вечности, и я докажу тебе это.

– Твои слова доказывают лишь то, что ты слабое ничтожество.

Мужчина кинул взгляд на бокал в своей руке, прежде чем отбросить его прочь, вместе с кровью ведьмы, и направился прямиком к ней.

– Что ты собрался делать? — спросила она настороженно, приближаясь к котлу.

Белые нити на его левой руке загорелись, и Мориэлла зарычала сквозь зубы. Ей не нравился ни его взгляд, ни твёрдая решимость.

– Ты не станешь!

– Да неужели? — блеск его желтых глаз заволокла темнота. — Должны были пройти года, чтобы до меня дошло, что ты понимаешь лишь голос силы. Право у того, кто сильнее, Мори, ведь так?

Брови его были сведены, из черт исчезла та мальчишеская дурость, какую он демонстрировал каждый раз, раздражая её.

– Ты безумен.

– Безумие — путь к победе.

Внутри ведьмы шевельнулось давно забытое чувство. Что это, азарт? Страх? Предвкушение?

Она оскалилась, когда Эл потянул руку в её сторону, а в следующее мгновение схватилась за котёл и перевернула его содержимое на пол. Кипящая жижа расплескалась между ними, и мужчина отпрыгнул в сторону. Этого мгновения хватило, чтобы ведьма призвала посох давно почившей тётки. Сила побежала по её руке прямо с трости из старой лещины. Алая сфера, коей она была увенчана, воссияла во мраке её дома, а чёрный полумесяц задрожал так же, как дрожала сейчас её рука.

Она направила посох на воина и…

Детский крик заполнил комнату, и Мориэлла вздрогнула, резко оборачиваясь.

Намия открыла дверь, и теперь кипящая жижа оказалась под её ногами. Девочка танцевала в проёме двери, пытаясь не соприкоснуться с кипятком, из рук её выпала корзина с сухими цветами. Ведьма цокнула языком и вытянула руку вперед: чёрные тени метнулись к Намии и обвили её шею, поднимая над полом. Она ахнула и попыталась отодрать их пальцами, болтая ногами в воздухе, прежде чем отлетела назад и приземлилась, судя по звуку, на что-то мягкое.

Эл поёжился, заглядывая в проём двери.

– Эй, ты там в порядке? Неприятно, должно быть.

– Не заговаривай с ней, - раздался яростный голос Мориэллы, и дверь захлопнулась прямо перед его носом. Глаза ведьмы горели алым, и грудь её тяжело вздымалась. — Ей запрещено разговаривать с мужчинами.

– Рад, что ты видишь во мне мужчину, Мори. А я мечтал увидеть тебя в роли матери, но ты слишком строга к ней, - он усмехнулся. — Кто эта девчонка? Мне показалось, или она пытается походить на тебя? — он имел в виду татуировки змей, которые Намия нанесла на кожу поверх своих шрамов, что достались ей от родной семьи, и алую сферу с полумесяцем в её кудрявых волосах прямо поверх золотой змеи, поддерживающей косы. Намия считала Мориэллу своей семьей, и ей казалось, что побрякушки связывают их.