– Но? — поторопила её королева, и девушка прикрыла веки, как если бы прямо сейчас заглядывала в жизнь принца, далеко-далеко вперёд. И губы её тронула легкая улыбка.

– Но он будет тем еще сорванцом, моя госпожа, - произнесла провидица. — За таким глаз да глаз.

– Ах вот что, - засмеялась королева, и на лице её отразилось облегчение. — Наверное, мы с моим королём ужасно его разбалуем.

– Еще как, - глаза провидицы загорелись алым. — Позволите?

Она протянула руку, нежно касаясь пальцами белой ткани, топорщащейся на большом животе королевы, а потом, увидев одобрительный кивок, прислонила к нему свою руку.

– Благословляю это дитя, моя королева. Да будет великим его путь, да обойдут его стороной горести и печали. Пусть всегда его улыбка дарует радость вашим родительским сердцам.

– Спасибо, - тепло поблагодарила королева, и провидица поднялась, принимая от неё сапфиры и золото. Король обнял свою Катарию, и вот уже не глядела она в сторону доброй провидицы, слушала мужа и звонко чему-то смеялась, уворачиваясь от его шепота на ухо.

Полнились карманы девушки всю дорогу от королевского дворца, окружали её песни и танцы, и натянутый на голову капюшон не мог отгородить от шумной веселой толпы. Растворилась она лишь тогда, когда девушка ступила на заброшенные земли. Мост ветхий тянулся от Дома Света до ничейных земель перед Домом Эйвиниум, но не боялась провидица изгоев, обитавших там.

Она посмотрела с моста вниз, прежде чем отпустить в ровную гладь блестящие монеты и драгоценные камни, один за другим. Пошла рябь по воде, принимая в свои пучины королевские дары.

Провидица глядела в отражение своё, а потом сняла капюшон, стягивая с себя чужой лик и улыбку вместе с бледностью волос. Заполнились они вновь ночной мглой, лишь одна прядь так и осталась пронзительно-белой.

* * *

– В хаосе всегда есть место порядку, а в порядке — хаосу. А если нет, - Мориэлла любовно огладила плоское светящееся блюдо, в котором сейчас отражались земли Трех Звёзд, Дом Света и обливающаяся потом роженица, в которой легко можно было узнать королеву Катарию, - я добавлю в скуку светлых земель капельку хаоса.

Темнокожая девочка рядом с ней посмотрела в отражение с сочувствием. Тени ведьмы струились по телу женщины каждый раз, как та тужилась и кричала в потолок королевского замка. Намия кинула взгляд на Мориэллу: в лице той было предвкушение скорой победы. Но оно тут же сменилось разочарованием, стоило служанке в отражении приложить к груди королевы её новорожденного сына. Красные губы ведьмы изогнулись.

– Госпожа, смотрите, - прошептала Намия, опираясь ладонями на край стола, чтобы заглянуть в блюдо поглубже. — Тени пляшут на его теле!

– Спокойнее.

– Ва-а-а-а! Госпожа, смотрите же!

Но Мориэлла и так смотрела в своё блюдо, не отрывая взгляд и не моргая:

– Прими же тень в свои объятия, светлое дитя, - шепнула она.

Золотые волосы королевы липли к её бледному лицу, в синих глазах горел страх. Намии было интересно, за себя ли или за своего сына. Но ответ на этот вопрос не пришлось долго ждать: королева-мать приложилась потрескавшимися губами ко лбу своего чада, обнимая его из последних сил, и Намия застыла: теперь тени переползали с тела плачущего ребенка на её собственное! Освобождали его от проклятия ведьмы, стекали с кожи сантиметр за сантиметром, пока на оказались на его матери. Лишь малая часть их осталась на коже малыша.

И это взбесило Мориэллу почти так же, как взгляд Катарии, наполненный любовью и нежностью к своему дитя. Королева родила его, потому что хотела. Выносила, потому что любила. И забрала себе его проклятые тени, чтобы спасти.

Намия знала это, знала мысли своей ведьмы и чувствовала её нутром, и это помешало ей убрать из взгляда сочувствие до того, как Мориэлла его заметит.

– Жалкое зрелище, - процедила женщина, прищурившись, а потом покосилась на ученицу. — Даже не вздумай сказать что-то.

– И в мыслях не было, госпожа.

– Что ж, так даже лучше, - сказала наконец Мориэлла, после того как синие глаза королевы закрылись навсегда. — Незачем убивать его во младенчестве, ведь тогда король просто настрогает себе новых наследных принцев. Она забрала на себя львиную долю, но не всё, со временем ему придёт конец. Я умею ждать.

Мориэлла повела рукой над блюдом, после чего мертвая королева с плачущим ребенком исчезли с его дна. Оно вновь стало зеркальным, и ведьма чуть запоздало выкинула руку вперед, чтобы закрыть глаза своей подопечной. Все зеркала ведьма убрала из своего дома именно из-за нее, и Намии её жест кое-что напомнил. Она задала вопрос, который крутился у нее на языке весь вечер, пока они наблюдали.

– Госпожа, а такая смерть… То есть, это ведь похоже на брачный ритуал, да? Если две разных магии встречаются и смешиваются в одном теле… Смерть во время брачного ритуала будет выглядеть так, если пара не подходит друг другу?

Мориэлла нахмурила брови, а потом вздохнула и посмотрела на девочку из-под полуприкрытых век.

– Нет, не похоже. При брачном ритуале у тебя есть выбор.

– Н-но ведь…

– Тебе нечего бояться, пока я рядом, - сказала она ей и взмахнула рукой, поднимая со стола блюдо. Оно завертелось в воздухе, взмывая вверх, а потом улетело на верхний этаж, минуя лестницу. — И без меня, - добавила ведьма, немного подумав. — Ты достаточно сильна для того, чтобы самой преодолеть своё испытание и убить любого, кто покусится на твою свободу и жизнь.