Воздух постепенно становился прохладнее, и запахи, идущие от реки, ощущались ярче. В них чувствовались ароматы сырой земли, болотной травы с заливного луга, а еще пахло какими-то вечерними цветами. Ветер почти затих, птичьи голоса тоже растворились в вечерней тишине. Ночь медленно, но неотвратимо вступала в свои права. Застрекотали сверчки, в траве засуетились полевки, а из леса донеслось уханье совы.

– Но как нам попасть в табор? Вряд ли нас просто так пустят туда! – я вспомнила, как нас встретили днем, и так явственно почувствовала боль в местах ушибов, что даже поморщилась. – Тем более, если мы появимся в обычном виде.

– Идите ночью. Сегодня табор охраняет мой сын, он проведет вас к шатру, где лежит Сашко, - сказала цыганка.
– Вас будут ждать на том месте, где вы побились с нашими парнями.

– Хорошо, мы придем, - пообещала Таня, оглядываясь. – А сейчас нам пора уходить. Не нужно, чтобы нас кто-то увидел здесь.

Цыганка медленно поднялась, отряхнула юбку от налипшей на нее травы и молча пошла прочь, попыхивая трубкой.

– Не боишься идти в табор? – спросила Таня, когда мы вернулись в усадьбу. – Еще и ночью.

– Боюсь, но если мы уже решили докопаться до истины, значит, нужно действовать, - ответила я. – Предупредим Ваньку, что пойдем в табор. Если что, хоть кто-то будет знать, где нас искать.

Ванька сначала намылился было идти с нами, но мы уговорили его остаться, объяснив, что он один знает, где нас искать.

Нянюшка помогла нам помыться, расчесала волосы и уложила в постель. Она долго и неспешно что-то рассказывала, сидя в кресле, обложенном подушками, а мы погружались в сон от ее тихого, певучего голоса.

Но спать было нельзя, потому что нам предстояла ночная вылазка. Поэтому я то и дело трясла головой, разгоняя тяжелую дремоту. Когда Аглая Игнатьевна ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь, Таня громко зевнула и прошептала:

– Нужно холодной водой умыться, иначе я усну. Сколько мы еще ждать будем?

– Пусть в усадьбе все успокоится, тогда пойдем, - шепнула я в ответ, опустив босые ноги на пол. – Рано еще.

Подойдя к окну, я открыла створки, посмотрела вниз и тихо застонала:

– Вот черт…

– Что там? – подруга спрыгнула с кровати. – Ты чего, Галюнь?

– Захар уже охрану поставил! – я кивнула на большой силуэт в белой рубахе. Его было отчетливо видно под светом луны, которая медленно плыла в темном небе. – Незаметно выйти не получится!

– А вон и еще один… - Таня показала на высокого мужика, стоящего у самых ворот. – Задача усложняется…

– А это еще что такое? – мое внимание привлекло странное зарево у реки. – Тань, это ведь там табор стоит?

– Да… - подруга повернула голову и выдохнула: - Так это же пожар, Галь!

Через минуту раздались далекие крики и мужики, охраняющие усадьбу, тоже всполошились.

– Что такое, Герасим? Неужто кричит кто-то? – один из них взобрался на фонтан, чтобы увеличить дальность обзора. – В таборе, поди что-то приключилось?

Второй присоединился к нему, но, охнув, сразу же спрыгнул вниз.

– Горят они! Поднимай мужиков, Анисий, там ведь детей и баб полны шатры!

– Нам уходить не велено! Усадьбу охранять нужно! – возразил его товарищ, но тот лишь раздраженно рявкнул:

– Дык никто уходить не собирается! Мужиков подними, пусть они бегут в табор! А мы здесь останемся!

– А-а-а! Это я сейчас! Это я мигом! – ответственный Анисий помчался к черному двору, а мы захлопнули окно и испуганно уставились друг на друга.

– Это уже точно не шутки! Думаешь, совпадение?! – Таня распахнула шкаф и принялась доставать оттуда одежду. – Кто-то табор поджег, чтобы уж наверняка избавиться от свидетеля! Сашко выжил после нападения, а это риск, что он все-таки начнет говорить! Нам нужно спасать его!

– Ты, что ли, спасать будешь? – я тоже натягивала на себя платье, путаясь в нем и нервничая все сильнее. – Надо мужикам сказать, чтобы они ведра брали с собой!

Кое-как одевшись, мы выскочили на улицу, где уже собралась сонная дворня. Люди испуганно перешептывались, не понимая, что происходит, а зарево у реки становилось все ярче.

– Берите ведра и в табор! – крикнула я. – Нужно помочь им потушить огонь!

Через пять минут толпа слуг с ведрами уже неслась в сторону цыганского стана, а я остановила Захара и быстро сказала: