Пыль на оконных стеклах, собравшись в достаточном количестве, начала принимать какой-то естественный, интересный и замысловатый рисунок, вроде новогодних снежинок, откристаллизовавшихся на стекле под влиянием мороза и конденсата, но больше похожий на подтёки почерневшего масла из старого дизеля. Но это было лишь для Викентия, для остальных же в квартире пахло сушёными травами, обои были чёрные с рисунком перьев из золотых нитей, а посередине стоял круглый стол. На столе аккуратно лежали магические атрибуты, среди которых эффектно выделялся шар, чья поверхность постоянно плыла и меняла свою структуру, и на ней периодически менялось изображение. Всё это не было нужно для порчи, но именно так люди представляли себе обитель достойного колдуна, и теперь вошедший обязательно проникнется уважением и станет доверять, насколько это возможно – доверять человеку, который за вознаграждение обещает навести порчу.

На удивление, первыми поступали звонки от очень взрослых людей: «Лечите по фото? А то стесняюсь», или «Снимаете порчу? А то соседка – старая ведьма, и наверняка уже что-то не так». Это было поколение, воспитанное на мнимой совести и навязанных идеалах; поколение, которое вело к светлой жизни, но, как оказалось, не себя, а тех, кто придумал это светлое будущее; поколение, которое верило, верило и покупало «МММ» даже когда знало, что конец близко и можно не успеть ободрать глупого Мавродия; поколение, что ещё недавно заряжало воду в гранёном стакане, поставив его перед телевизором на выступление, несомненно, очень мощного целителя – Чумака, вылечившего таким образом весь нерушимый от пагубного влияния хитрого запада. И рухнул нерушимый, не выдержал парадокса, оставив чистые разумы на руинах в гордом одиночестве, и теперь эти люди волокут своё существование, не понимая мир, в котором находятся, грезя о былых временах, ища виноватых, погубивших страну, идеалы.

Невозможно в скромных переделах разумного объяснить, – что это были за люди. , Хорошие люди были, излишне доверчивые, правда, но хорошие, и теперь именно они первые звонят Викентию и просят снять сглаз. Это не входило в программу молодого дарования, да и не существовало сглаза в том понимании, в котором представляли себе люди, просившие его снять, так что им было вежливо отказано.

Первым человеком, который пришёл, был тридцатипятилетний симпатичный мужчина с грустным лицом. Без предварительного звонка, в своём шикарном полупальто он вошёл интересным кедом с белым носком по адресу и сразу понял, что не ошибся, так как грусть на его лице сменилась удивлением, и глаза забегали по чёрной квартире, точно как у ребёнка в детском мире.

Викентий сидел за столом и понимающе смотрел на посетителя, тот, в свою очередь, уловил одобрительный взгляд мага, томно подошёл к столу и присел на единственный гостевой стул напротив кудесника, лицом к лицу.

– Порчу навести желаете? – безэмоционально начал разговор Вик всё с тем же глубоким, понимающим взглядом.

– Да, желаю, – виновато признался тридцатипятилетний в бейсболке «New York» и спрятал взгляд в сфере, стоящей по центру стола.

– За что? – тут же спросил Вик.

Мужчина из удивлённого лица сотворил наигранно удивлённое и уточнил:

– Вы, наверное, хотели спросить, кому?

– Нет, – уточнил маг, – меня больше интересует – «за что?». Видишь ли, ты хочешь навредить человеку, и я должен убедиться, что причина – достойная. Ты ведь хочешь навредить человеку?

– Да.

– А что ты ему желаешь?

– Импотенцию, – совсем робко промолвил мужчина в бейсболке, и было видно, как ему стало стыдно.

– А-а… – протяжно выдал Викентий. – Дай угадаю с одного раза: девушку увёл?

– Жену, – обиженно фыркнула бейсболка.

– Значит, импотенцию… – пробормотал маг себе под нос, и уставился в сферу. Он ещё некоторое время пробыл в этом задумчивом положении и невнятно бормотал, потом выделил из собственного шебуршения:

– А с другой стороны, она клятву в ЗАГСе давала, – и продолжил задумчиво бормотать невнятные звуки, мёртвым взглядом уперевшись в центр стола. Шелест из уст кудесника прекратился, глаза ожили и уставились в лицо бейсболки.

– Она ведь в недалёком будущем понесёт от него, это будет плод взаимной любви.

Мужчина испуганно посмотрел на Викентия и замер в этом выражении.

– Ты уверен, что хочешь убить незачатое дитя и лишить двоих человек радостей жизни?

Тридцатипятилетний сказал «да», но сам для самоуспокоения подумал, что колдун дурит его и ребёнка выдумал, и вообще, проделать такое не в силах, а тут занимается шарлатанством. Викентий не отрывая пристального взгляда, словно прочтя мысли, выдал:

– Нет, ты не уверен. Иди домой, переспи с этим, а завтра, если надумаешь, приходи.

Мужчина, запутавшись в потоках собственных мыслей, молча встал и зашагал к выходу. Около самой двери его догнали слова колдуна и заставили на секунду замереть.

– Думай, Артём, чёрный тюльпан тебе в помощь.

– Таких не существует, – незамедлительно произнёс Мужчина, но, не то он хотел сказать. Совершенно другие вопросы мучили его: «моё имя, тюльпан, любовь», но машинально он утвердил невозможность существования чёрного тюльпана, и теперь, к существующему хаосу в его голове добавилось ещё: «зачем я это ляпнул?». Вик промолчал, Артём более не произнёс ни слова и покинул квартиру.