Рассматриваю белую манишку перед собой, не зная, как быть.

— Не напрягайся так, — Маг отступает, и шум бального зала врывается в наше укрытие, оглушая. — Продолжаем игру? — спрашивает спокойно, сведя на нет недавнюю вспышку страсти.

Поражена, насколько быстро он переключается от эмоциональной взвинченности до отстранённой сдержанности и светской галантности.

Нравится он мне таким.

Правда, Алевтина Грёжес ясно дала понять, что одной симпатии недостаточно. Необходимо принять таящуюся внутри её сына тьму. Того властного, бескомпромиссного, невоздержанного на язык грубияна, каждым словом стремящегося ранить, задеть, выказать своё презрение. Означает ли это, что темперамент Нэрьярда Висталя созвучен тайным желаниям Мага?

Я принимаю протянутую руку. Шагнув вперёд, замечаю в конце зала Ваниуса фон Триса. Привычно упитанного и импозантного.

— Барон прибыл, — натянуто говорю Магу.

Колючим взглядом тот мгновенно выхватывает гада из толпы.

— Не отходи от меня. Ясно? — слышу жёсткий приказ.

Резкость его тона неприятно коробит.

— Ладно, — сдерживаю эмоции, неожиданно качнувшиеся внутри приливной волной. Мощной, болезненной, оставляющей неприятное саднящее ощущение...

Вечер идёт своим чередом. Высокородные и не очень господа наслаждаются танцами. Лакомятся яствами на ходу или сидя на стульях с высокими спинками, что стоят вдоль стен в соседней с бальной залой комнате. Там же портреты с надменно взирающими предками четырёх королевских семей.

Я не голодна. А если и была, после появления барона кусок в горло не полезет.

Идя со спутником под руку, оглядываю публику. Один франт в изрядном подпитии — лицо красное и речь чрезмерно громкая — отпускает неприятные, но на удивление меткие эпитеты в адрес чопорной женщины в тёмно-синем платье с наглухо закрытым лифом и серебряной вышивкой по низу. Данная аристократка надменно отчитывает стоящую рядом с нею молодую девушку. В вину той вменено нежелание танцевать. И эта преклонных лет дама, явно обладающая смутным представлением об истинном достоинстве, прекратив разнос, поворачивает голову в мою сторону. Узкое лицо с острым подбородком неподвижно, а вот глаза… Снобка!

Громкие и тихие голоса постепенно сливаются в монотонный гул, который через некоторое время прорывает выкрик худосочного блондина, перебравшего горячительных напитков. Ринувшись через весь зал, парень начинает выяснять отношения с соперником, уведшим у него некую даму в розовом платье с бледно-серой вышивкой.

И почему я вижу только невоздержанных и лишённых манер людей? Высший свет ведь не может состоять только из таких?

Поодаль от спорщиков замечаю Ваниуса фон Триса. Выказав приличествующее «уважение» императору, барон обособился в дальней части зала. Прислонившись к стене и сложив руки на груди, он презрительно обозревает великосветскую публику. Лишь раз бесцельно блуждающий взгляд задел нас с Магом. Кажется, толстяка больше занимают дамы и господа, вздрагивающие и бледнеющие каждый раз, стоит его полным губам дрогнуть в сальной улыбочке. Этого мерзавца по-настоящему боятся, однако от двора отлучать не собираются.

— Змею лучше держать на виду, — говорит Маг и добавляет, видя моё опасение, что барон распознает подмену. — Пассивная магия — его слабость. Чтобы пробиться сквозь иллюзию, ему необходимо много времени и сил. На балу ни того, ни другого.

Судя по реакции гада, «маскарад» удался — совсем в нашу сторону не смотрит.

Замечаю Алевтину Грёжес, дающую мне знак выйти на балкон без сопровождения. Прелестно! Не испытываю особого желания выслушивать очередные наставления, жаль, проигнорировать старшую не имею права.

И как отойти от своего надзирателя?

Задумчиво оглядываюсь.

— На минутку отлучусь в уборную, — сообщаю со вздохом. Это помещение как раз в направлении выхода на террасу, можно проскользнуть, не вызвав подозрений.

— Я провожу.

Гляжу в ужасе.

— Даже не думай!

Не скажешь ведь, что предстоит очередной разговор с его матерью? Он о прошлом нашем с нею общении не спросил, но вряд ли сейчас будет столь же понятлив. Слишком напряжён. Того гляди всё-таки пристроится следом. Вот такого позора мне не надо.

— Мистер Маг! — я перехожу на официальный тон. — Я буду осторожна. Просто следите за бароном, и всё обойдётся.

Молчаливое противостояние, от которого пересыхает во рту и холодок по позвоночнику бежит, длится недолго.

— Туда и обратно! — сдаётся он.

— Хорошо. — Быстро ретируюсь, пока не передумал.

Добравшись до уборной, которую скрывает массивная трёхгранная колонна, я сворачиваю на боковую лестницу и, убедившись, что Маг отвлёкся, выбегаю на свежий воздух.

После духоты зала прохлада приятна. Оглядываюсь.

— Сюда, — раздаётся справа, где темнота наиболее густа.

Переступив границу света и тени, я почти сразу оказываюсь напротив аристократки, нервно постукивающей веером о ладонь. Прежде чем успеваю спросить, чем вызвана вся эта секретность, слышу:

— Чтобы выжить, прислушайтесь к пророчеству. Откройте своё сердце.

Опять о моей предполагаемой смерти речь пойдёт? Настораживаюсь.

— О чём вы?

— Идите навстречу моему сыну.

И с громким треском аристократка ломает веер пополам и из деревянных боковин достаёт два предмета: жевательную пластину и пакетик блестящего порошка, который она тут же надрывает, а содержимое бросает мне в лицо. Один вдох — и невесомая пыльца парализует: ни шевельнуться, ни закричать.