— Не сопротивляйся, девочка, — снисходительно говорит госпожа.

Подойдя вплотную и приобняв за плечи, она тянет меня за собой во мрак угла. От лёгкого прикосновения тонких пальцев ноги отмирают. Прислонив меня к холодной стене, Алевтина Грёжес отступает.

Накрывает дурнота. Образ женщины вдруг раздваивается, и позади хрупкой фигурки проступает другая, более массивная. Мужчину узнаю сразу. Мукаи? Как?!

— Тебя защищают, Ариш. Прими с благодарностью, — произносит он без привычной саркастичности. Такой серьёзный… такой спокойный… такой смирившийся…

С чем?.. И зачем меня защищать, если я выгляжу, как другая храмовница?

Тем временем Алевтина Грёжес разжёвывает пластину, вынутую из веера, и вокруг неё закручивается голубыми всполохами магия. Слабо гудящий вихрь сжимается, изменяя форму и цвет одежды, рост, фигуру, лицо…

Это я. Настоящая я, а не в образе Алзеи.

В тихом голосе мои интонации, произношение, тембр.

— Стремясь окончательно перечеркнуть светлое будущее империи, барон несколько лет искал возможность вас похитить. И сегодня ему случай представится. Это очень важный поворотный момент в судьбе каждого: один неверный посыл, одно несоответствие — и воцарится тьма. Это тяжёлое предзнаменование, но вопреки всему оно должно сбыться. К общему облегчению, провидица нашла способ обыграть его. Вы будете в образе другой жрицы, а я стану вами. Так и пророчество сбудется, и ваше похищение состоится. Но, оставшись вдали от Ваниуса фон Триса, вы поспособствуете нашей победе. — Мой двойник подаётся ближе и еле слышно шепчет: — Полюбите моего сына, мисс… Вольх. Позвольте себе такую малость, — её взгляд смягчается, женщина тёплой ладонью гладит меня по голове, словно я маленькая девочка, нуждающаяся в заботе. А отстранившись, она обращается к храмовнику: — Мукаи, будь добр...

Приблизившись, бывший храмовник заглядывает в мои глаза. В его собственных — безликость.

— Забудь увиденное, Ариш, но сердцем услышь желание старшей, — глубокий завораживающий посыл, порождающий сдавленную вибрацию в груди и тяжёлую сонливость. Слышу приказ: — Разумом помни одно — в зале слишком душно, захотелось глотнуть воздуха…

Женщина, принявшая мой облик, в этот момент направляется к яркому пятну света, что льётся из зала и освещает массивные перила. Облокотившись на них, она глядит вдаль. Спокойная, задумчивая, наслаждающаяся одиночеством. А через некоторое время мне видится сквозь неровное марево, как к ней подходят пятеро мужчин. Одеты презентабельно, лица открыты. Двоих я знаю. Вселяет ужас слаженность движений членов лековена — отряда наёмников, состоящего из двух магов и трёх мечников. Такая спайка не возникает абы как, она имеет глубокие магические корни.

Звучит еле слышное заклинание, созданное сонмом голосов. Алевтина Грёжес, скрытая чужой личиной, словно кукла безвольная, разворачивается и послушно спускается по боковой лестнице в темноту сада. В одночасье гаснут, скрывая происходящее, все магические светильники.

Мукаи, всё это время стоящий рядом, тихо повторяет:

— Забудь увиденное, Ариш. Обо всём забудь. — Давят сильные пальцы на мои виски. — Помни одно — в зале слишком душно, захотелось глотнуть воздуха…

Туман заволакивает моё сознание, окружающий мир поглощает чернота. Не остаётся ничего, кроме одной-единственной фразы, звучащей и звучащей, как навязчивое неистребимое заклинание.

***

Наблюдая за бальной суетой, Лавин Грёжес остаётся невозмутимой. Она давно научилась скрывать своё отношение к низменным желаниям мужчин, заглядывающих в декольте мимо проходящих женщин. Одни смотрят украдкой, другие — не таясь, однако мысли и тех, и других похотливы. У некоторых дам, замужних или вдовых, безнравственность тоже в почёте. Только невинные девы пока излучают искренность и верят в романтику.

И всё же большинство присутствующих людей — что навозные мухи. В их размышлениях и разговорах мало высоты: сплетни, быт, пустословие. Реже бывает иначе. И неважно, это бал первого круга — для высокородной аристократии, второго — как этот, когда среди гостей полно состоятельных граждан империи без глубоких родовых корней или громких титулов, или третьего круга, когда среди населения разыгрывают приглашения и праздник устраивается для победителей.

Так что с хорошими манерами тут иногда проблема. Бал решили провести с единственной целью — чтобы пригласить Ваниуса фон Триса и исключить случайное вмешательство в провидение сильных магов из родовых семей, среди которых есть антипры. Приглашены только одобренные провидицей люди и ни одного человека вне её списка.

— Демонстрация привязанности ничего не даст Разову, — замечает монарх, отвлекая старшую женщину от созерцания Ариш и Лера, о чём-то разговаривающих в противоположном конце зала. Вот девушка, развернувшись, направляется в сторону уборной.

Лавин поворачивает голову к собеседнику.

— Мальчик любит жрицу. Не смей это оспаривать.

— Не собираюсь, — пожимает плечами Ано.

Повисает недолгое молчание. Заметив излишнюю серьёзность монарха, Лавин интересуется:

— О чём твои размышления, Француа?

Мысли императора от неё сокрыты и ещё порой не узнать, о чём думает архимаг. Обоих прикрывает провидческий камень Окольса.

— Нам необходим Верховный Маг, раз нынешнего угораздило связать себя обрядом крови с тёмной магиней.

— Собираешься силой заставить? — в голосе женщины искренняя заинтересованность.

Монарх отвечает с откровенной досадой.

— Мы говорим о Разове. Нет? Внушение и гипноз его не берут. Пригрозить Хвори? Воздержусь! Мне жизнь дорога.

— И какова альтернатива?

— Поговорить с жрицей.

— Собираешься использовать влияние Ариш?

— Есть другие варианты?

Лавин Грёжес пожимает плечами. Вариантов нет. Тех, которые можно озвучить. Она знает, что Алевтина скоро сделает свой ход. Остаётся надеяться, что данный провидицей оберег убережёт самоуправицу от гнева барона, когда тот распознает подставу.