— Судя по твоей реакции, усыпляющая. Не понимаю, кому понадобилось… — Маг осматривает террасу, плечи его чуть расслабляются. — Голова всё ещё болит? — в его низком голосе появляются заботливые нотки.

Обречённо киваю.

— Такое ощущение, что чем больше сопротивляюсь навеянному, тем хуже становится, — снова прикрываю рот ладошкой, скрывая зевоту.

Подступившись, он опускает большие пальцы на мои брови и, оглаживая их, довольно быстро унимает болезненную пульсацию в висках. Какое облегчение…

— А где барон? Не с его ли подачи… — во мне просыпается тревога.

— Нет. Он отбыл, когда я пошёл тебя искать.

Значит, поверил, мерзавец, что я не я… Кто тогда меня усыпил? И главное — зачем? Может, случайно увидела что-то недозволенное, поэтому отключили? Без всякого злого умысла? Вот и Маг уже не особенно беспокоится. А раз никакой опасности нет, возвращаемся к насущным делам.

— Что дальше? Пылаем страстью? — интересуюсь, поведя плечами.

Ещё в особняке мы обсудили манеру поведения после ухода барона. И раз тот отбыл, пришло время вводить в заблуждение архимага.

Мой спутник хмурится. Берёт меня под руку и тянет за собой.

— Бледная ты, поэтому возвращаемся в свои покои, — в голосе звучит готовность ради меня отказаться от игры в «любовь».

Упираюсь каблуками в отполированный пол.

— А как же архимаг? — Покидать сцену нам точно рановато.

— Твоё самочувствие дороже.

С каких это пор?! Жрица во мне недовольна.

— Немного свежего воздуха — и всё образуется! — вздёрнув подбородок, демонстрирую непреклонность. У нас был чёткий уговор, и от своего слова я отказываться не собираюсь.

Персона аристократическая с лёгким прищуром глядит сверху вниз.

— Уверена? — в голосе — тонна недоверия.

Вспыхиваю.

— Уверена!

— Тогда прогуляемся по саду. — Тянет теперь уже к лестнице.

Придерживая юбку, медленно спускаюсь по широким ступеням. Когда мы сворачиваем и проходим мимо нимф, мою душу будоражат красные маки у подножия статуй. Почему-то в последнее время вижу их везде и всюду, избирательно выделяя среди других, более роскошных цветов. Вроде ни с чем не ассоциируются, но беспокойство пробуждают. Присаживаюсь на скамейку, скрытую в нише природной изгороди. Смешанные ароматы лета и лёгкая прохлада приятно расслабляют.

Потеснив мои пышные юбки, Маг пристраивается рядом. Подаётся вперёд, сцепив пальцы в замок.

— Из-за чего вы с архимагом конфликтуете? — спрашиваю после недолгого молчания, вспомнив ругательство в сторону Гор Сарии Висталя.

Немного знобит. Почему — сама не знаю. Приятен ветерок, тихо вокруг, но тревожная неопределённость, притаившаяся во взглядах белокаменных статуй, шепчет об опасности. Или я выдумываю? Статуи не говорят.

— Для любого мага ревность — прямая дорога к приспешникам бездны, если не удастся обуздать инстинкты. Стоящему во главе империи архимагу обычно не дозволено любить. За соблюдением этого условия правления следит Окольса — магический провидческий камень, чью мощь способен контролировать лишь коронованный Верховный Маг. Именно этот камень не позволяет барону разгуляться, держа в узде его тёмные тщеславные порывы. Но так как Окольса концентрирует великую силу добра и созидания, с его помощью невозможно целенаправленно убить, покарать, нанести увечья.

Я задумываюсь над этими словами.

— Откуда тогда защитная стена вокруг владений Грёжес?

— По непонятной причине некогда «камень» выбрал меня приемником нынешнего архимага, я же с подобным назначением не согласен.

— Однако он всё равно тебя оберегает?

— С этим ничего не поделаешь, — Маг криво усмехнулся.

Значит, вот как обстоят дела…

— Получается, ты предполагаемый соправитель. Не по этой ли причине у вас с императором натянутые отношения? Из-за твоего отторжения регалий? — осеняет догадка.

Собеседник морщится, досадливо зачёсывая пятернёй чёрные волосы.

— Гор Сария и Француа прекрасно справляются со своими обязанностями, несмотря ни на что. А мне титул Верховного Мага не нужен. — Запрокинув голову, какое-то время он созерцает в вышине мерцающие звёзды и неожиданно признаётся: — Я не желаю повторять историю короля. Ты и я… эта связь. Глубинная — у альху, рождающаяся — у нас. Выбирая между прошлым и настоящим, предпочитаю последнее. Мне нет нужды следовать проторённой дорогой и лишаться головы из-за ложного недоверия. Предпочитаю жить, а не тонуть в ненависти, порождённой интригами, как Нэрьярд Висталь.

— Но?

— Гор Сария скоро наверняка женится. Но как лучший представитель Висталей, он прекрасно сможет выполнять свои прямые обязательства. Ревность ему не страшна и Окольса это почувствует, — звучит, как гром среди ясного неба.

— Подожди-подожди… Архимаг влюбился, и провидческий камень выдал запасной вариант? Тебя?

— Да.

— Поэтому, отрицая избранничество, ты и стремишься продемонстрировать сердечную привязанность там, где её нет? Клин клином, как говорится?

В воздухе повисает давящее напряжение. Маг выдавливает с неохотой, будто сомневается, продолжать ли разговор: