«Так просто я не отпущу тебя, мой огонёк» - граф сделал глоток вина из кубка, печально вздохнув. – «Тебе не укрыться от меня… Весь мир вверх дном переверну, но из-под земли тебя достану…»

Каждый божий день мужчина изнурял себя тренировками, а вечером упивался вином в своих покоях в одиночестве. Подушка, на которой спала Эрна так и осталась на ложе, Айк словно безумец шумно вдыхал её запах, уткнувшись лицом. В такие моменты ему хотелось выть и кричать от снедаемой дикой тоски и неуёмной жажды по НЕЙ, по его огоньку… Граф закрывал глаза, вновь и вновь представляя нагую Эрну в своих объятиях, как жарко целует до изнеможения и наслаждается томной поволокой её изумрудного взора… Сейчас Айк сильно жалел, что даровал пленнице свободу, надо было закрыть в своей спальне и не выпускать! Она бы со временем простила, подчинилась! Ведь в итоге осталась лишь немая душераздирающая боль, которая в стократ хуже любой физической пытки!

Уже почти месяц каждое утро Айк просыпался с мыслью, что непременно найдёт свою Эрну, ради этого следует жить и двигаться далее. Вскоре предстоит поход к землям Думнонии и граф нутром, словно зверь чуял, что именно там её встретит. Найдёт и более никогда не выпустит из своих рук, из своей жизни, из своего сердца… Без этого огонька весь мир теперь кажется для него блеклым и серым, а красивые доступные женщины более не радуют, Айк жаждет только её. Это больше, нежели просто физическое влечение, это неуёмная жажда слиться воедино с родной душой.

И через двое суток после возвращения графа с Уинчестера в крепость прибыл посланник Его Величества с письменным приказом собирать войско и отправляться в поход. На сборы оставалось не так-то много времени, но Айк был уже наготове. В стенах крепости царила суета, в обозные телеги погружали провизию, оружие, сложенные тенты-палатки, в которых воинам предстоит провести не один день.

Дрого тщательно следил, когда на телеги погружали мешки с толчёным просом, солёную рыбу и свинину, также бочки с вином и элем, ведь щепетильный управляющий вёл учёт графского добра, а желающие что-либо уворовать всегда найдутся.

– Я бы желал отправиться с Вами в поход, господин, - Дрого пристально взирал на графа, мрачно хмурясь. – А то отсиживаюсь тут, пока остальные сражаться будут…

– Ты храбрый воин, Дрого, и не раз ранее это доказывал, но я желаю, чтоб ты остался тут, в стенах крепости и охранял наши земли и добро, ведь более мне некому это доверить, - Айк говорил спокойным, но властным тоном, не терпящим возражения. Они как раз стояли у конюшен, наблюдая за процессом сборов. Управляющему было похвально слышать эти слова, но он как никогда жаждал сражаться, оказаться как можно дальше от этой упрямой белокурой девицы Агаты, которая терзала его душу и снилась почти каждую ночь.

– Я ведь воин и хочу погибнуть, как воин, а не как амбарная крыса, - в голосе мужчины сквозила горечь и какое-то отчаяние.

– Ты мне не нужен мёртвым, Дрого! – граф хлопнул управляющего по плечу. – Ты не крыса, твои деяния тут не менее важны, чем на поле битвы, ведь я доверяю тебе свой дом и земли в своё отсутствие! – Айк напряжённо взглянул на управляющего, прожигая своим взором.

– Ваша воля, господин, - Дрого вздохнул и опустил взгляд. – Коль прикажете, то останусь…

А на рассвете следующего дня едва из-за горизонта показался край красного солнечного диска отряд Айка покидал крепость. Сам граф ехал верхом в авангарде в сопровождении верного Селвина и нескольких своих тэнов. Среди долин и холмов по ухабистым тропам тянулась длинная вереница обозных телег, которую замыкала часть конного отряда. Многих воинов провожали в путь жёны и матери, которые ещё долго стояли у врат крепости и утирали слёзы, глядя вслед удаляющимся всадникам. Для кого-то этот поход может оказаться и последним, ведь не все вернуться назад после грядущей битвы.

***

Когда у Эрны было несколько свободных часов для отдыха, она любила прогуливаться в сторону порта к скалистым берегам, наслаждаясь шумом волн и криком чаек, совершенно не обращая внимания на шумную суетящуюся толпу людей. Много торговых судов причаливало к пристани, среди которых были и кнорры викингов с яркими прямоугольными парусами. Основными экспортными товарами у них являлись дёготь и смола, а также точильные камни, шкуры животных, изделия из бронзы и железа, ткани. Процветала также и работорговля, в основном в порт доставляли пленных, которых их родные и близкие могли выкупить.

Эрна стояла недалеко от пристани, разглядывая полосатый, развевающийся на ветру парус одного из причаливших кораблей, невольно вспомнив свой родной дом, отца и братьев. И сейчас девушка осознавала, что не очень-то и хотелось туда возвращаться, ведь в данный момент она по-настоящему свободна… Из раздумий Эрну выдернули громкие голоса проходящих совсем рядом воинов, среди которых медленно шагала до боли знакомая темноволосая девица.

– Эйлит! – вырвалось у Эрны непроизвольно, бывшая наложница Айка казалась бледной и напуганной. На ней было смятое платье из тёмно-синего сукна, длинная коса небрежно заплетена, а взгляд казался каким-то потухшим и затравленным. Эйлит как раз проходила мимо, она резко обернулась и вздрогнула, узрев Эрну.

– Рыжее отродье… - прошипела с дикой ненавистью девушка. – Это всё из-за тебя… Будь ты проклята…

Эрна не успела ничего сказать, один из воинов небрежно толкнул Эйлит в спину.

– Иди вперёд, девка! – рявкнул тот на датском языке, подталкивая идущую девицу в сторону пристани. Эрна лишь напряжённо прищурилась, застыв на мгновение от такой неожиданности, она ещё некоторое время молча взирала на удаляющейся к трапу корабля Эйлит. Судя по всему, её постигла не самая завидная участь. Эрна сделала вывод, что та стала наложницей одного из датских или норвежских хёвдингов и теперь Эйлит, возможно, навсегда покинет земли Британии. Что ж, от гнева Айка она сбежала, но вот от собственной судьбы не уйти… Естественно, жалости и сострадания к ней Эрна не испытывала, а наоборот как-то облегчённо вздохнула.