Она поймала кулак, летящий ей в висок – и что есть силы пнула Хургу ниже пояса. Он взвыл, отпустив змеиню, и она упала на землю, не в силах держаться на ногах.

– Нарушение!– голос старика грозно прозвенел над поляной. – Нарушение правил!

Правила. Да. Ниже пояса бить нельзя. Ногами бить нельзя. Убивать… Можно.

– Да пошли вы все! – взревела Горислава. Она оперлась рукой на землю и встала, пошатываясь. – Я не собираюсь дохнуть здесь! И мне плевать на ваши разборки! Я… – глаза змеини остановились на Ставре. Тот был бледен от злости, кулаки сжаты. – Убью тебя!!

Нужно было сделать это сразу, когда он положил на стол стеклянный браслет Купавы. Сразу свернуть рыжему шею, разбить голову о стол, а потом уже идти освобождать сестру. Пошла у него на поводу… Как в полон! Хватит этого!!

Время замедлилось для всех, кроме Гориславы – как тогда, на торговых рядах. Разбойники не успели ни достать оружие, ни закрыть собой вылезшего вперёд Ставра, и змеиня ударила его в грудь. Рыжий отлетел, как набитая соломой кукла; его едва успели подхватить. Ничего – сейчас Горислава схватит его, приставит к горлу нож, и потребует привести Купаву…

Только вот драгоценный нож остался в суме. А разбойники уже выхватывали оружие. Запоздалое сожаление настигло Гориславу: огонь внутри мог прибавить ей силы и скорости, помочь ранам быстрее затянуться и даже вырастить новый зуб, но сделать кожу твёрже был не в силах. Разбойничий кистень врезался ей в плечо. А другой, наверное, в голову. Боли она не почувствовала, но перед глазами сразу стало белым-бело.

«Всё-таки помру», – обречённо подумала она, падая на землю.

Но её подхватили.

– Не смей терять сознание! – прошипел ей в ухо знакомый голос. – Быстро, Горька, быстро!

Они бежали, проталкивались сквозь толпу ошеломлённых – и вооруженных! – людей, вдруг оказавшихся в густом, как молоко, тумане. По крайней мере один раз Горислава упала, на неё кто-то наступил, она наступила на кого-то – но в итоге они буквально вывалились на речной берег.

Змеиня оглянулась. Густой туман, словно облако присело на землю, окутывал Чёртову Копейку. Из него выскочил рябой писарь – и, поглядев на змеиню с русалкой круглыми глазами, кинулся бежать прочь.

– Купава… Как?! – прохрипела Горислава.

– Не время болтать! Бежим! – Купава потянула Гориславу за локоть. – У меня нет сил держать облако долго!

Выглядела русалка неважно. На бледной щеке расплывался синяк, глаза лихорадочно блестели, лицо осунулось. Она была босой, а полосы ткани на руках размотались, открывая синяки от верёвок – старые и новые.

И всё же она была. Живой и целой, насколько это можно сказать про нежить.

Они вломились в заросли кустарника у берега, зашлёпали по воде, где покачивалась на волнах старая лодка. Горислава попыталась влезть в неё – и свалилась на дно: ноги отказали окончательно. Рядом с ней, звучно грюкнув, упала сумка, а на лицо – плащ.

– Купавка, ты…– прохрипела Горислава, поднимая голову.

– Не оставлять же твои вещи разбойникам! – Купава, по пояс в воде, отталкивала лодку от берега. – Лежи спокойно, не то перевернёшься!

Она нырнула, но на глубину не ушла; огромной белой рыбой поднырнула под лодку, и, схватившись за привязанную на нос верёвку, потащила посудину прочь. Горислава только и нашла в себе силы отползти к корме, чтобы как-то уравновесить кренящийся вниз нос, и провалилась в темноту.

Последнее, что она увидела – удаляющийся берег. И стройный силуэт на нём.

Бледная черноволосая девушка, стоявшая за спиной Петра Червонца, стояла среди поломанных кустов, и смотрела им вслед.

***

– Ты опять победительница, – Мал наполнил из бутыли две чаши. Горислава принюхалась: запах был незнакомым, но хмельным и сладким. Неужто не наврал друг, действительно достал вино из Царских Земель за Полуденным Морем, где солнце поджаривало людей до смоляной черноты? Нехорошо было, конечно, распивать такое сокровище за спинами Лихо и Вячко, но Мал настоял на том чтобы снять пробу первыми. Они расположились в сарае для сена. Сквозь щели в стенах падал лунный свет, уютно пахло соломой.

– Опять. Но это благодаря Лихо, – сказала Горислава, проследив взглядом за мышью, шебаршащейся в тёмном углу. – Знаешь, раньше и не подозревала, как много в этих кулачных боях зависит от того, кто их устраивает. Представляешь, соперников для всех серьёзных драк подбирают скоморохи. Лихо говорил мне, что они почти всегда знают, кто победит… И могут уговорить сильного соперника поддаться, и всё такое…

– Тебе нравится Лихо? – вдруг спросил Мал.