– Ха-ха, в речке скучно! Целый день за рыбами гоняться и в иле дремать… Другие русалки живут за сто вёрст от меня, и с ними тоже не очень-то интересно, – вздохнула Купава. – И я… – она замялась. Пальцы левой руки сжали стеклянный браслет на правой. – Я должна найти человека, которого я люблю, – сказала она, отводя глаза.

– Но ты же говорила, что ничего не помнишь, – нахмурилась Горислава.

– Почти ничего, – грустно сказала Купава. – Не помню ни его лица, ни его имени. Но я помню, что любила его, да и сейчас люблю, так люблю, что больно, – она криво улыбнулась. – Этот браслет он мне подарил. Я нашла браслет в речке, и сразу поняла, что он принадлежал мне, был на моём смертном теле, когда меня убили … – она перевела дыхание, вид имея совершенно несчастный.– Не могу прекратить думать о любимом, как заноза в пальце, колет и колет.

– Ты не из-за него случайно утопилась? – Горислава попыталась пошутить, но Купава даже не улыбнулась.

– Нет-нет-нет, точно не из-за него. Я знаю. Но, может, я ехала к нему, может, на собственную свадьбу, или встретиться с ним хотела в лесу… И мы так и не встретились. Потому меня это и мучает, – Купава подняла на Гориславу полные отчаяния глаза. – Мне бы хоть одним глазком поглядеть на него, вспомнить. Убедиться, что у него всё хорошо… Не так много лет прошло с моей смерти, может быть, он ещё жив!

– Он мог умереть там, вместе с тобой. Мог жениться на другой или просто тебя забыть,– сказала Горислава. – Ты точно не боишься разочароваться? Что станет только больнее?

– Бесполезно,– вздохнула матушка Параскева, подпирая рукой щёку. – Я ей это сто раз говорила. Хоть кол на голове теши: хочу увидеть его лицо, хочу его вспомнить, без него нежизнь не нежизнь…

– Ну простите, что я такая неправильная русалка!! – воскликнула Купава, всплеснув рукавами. На глазах у неё стояли слёзы. – Я обо всём этом сто раз думала-передумала! Если он женился на другой – порадуюсь за него, если умер – хоть на могиле поплачу! Я ко всему готова!!

– Ой, не зарекайся, девочка, – вздохнула матушка Параскева. – В общем, видишь, что с ней творится? – сказала ведьма, обращаясь к Гориславе. – Я избушку надолго покидать не могу – возраст не тот, да и другие узы держат,– она таинственно ухмыльнулась, – А ты сильная, смелая и держишь куда-то путь-дорогу. Можешь и позаботиться о Купавке, довести её до озера Белояр.

– Озеро Белояр? То, на дне которого город-Кит покоится? – припомнила Горислава легенду, которую рассказывала тётушка Божена. – В который ни ручейка не впадает, но вода всегда чистая, как слеза?

– Да, да! Не знаю насчёт города, но сестрицы-русалки говорили, что там на дне святилище Живы, русалочьей богини! Той самой, которой русалки служили. Может, если я ей помолюсь, то она вернёт мне память? Или подскажет, где возлюбленный!– Купава смотрела на Гориславу отчаянными глазами, а та пыталась припомнить карту. Выходило, что путь до Соколиной Заставы всё равно проходил мимо озера Белояр, даже крюк не придётся делать…

– Хорошо,– решилась Горислава. – Но с одним условием. После Белояра мы расстанемся. Потому что путь-дорогу я держу не «куда-то», а в Соколиную Заставу.

На неё уставились две пары глаз: купавины – непонимающие, и ведьмини – удивлённые.

– В Соколиную Заставу? К витязям? – спросила ведьма. – А ты не мелочишься.

– А куда мне ещё идти? Там, может, моя сила не будет никого пугать, – сказала Горислава. – Только вот витязи нежить не любят. Они тебя там убьют, Купава, если я вместе с тобой заявлюсь. Поэтому поселись в Белояре и речке какой, а со мной не иди.

– Ты согласна?! – охнула Купава схватившись обеими руками за щёки. – Согласна? Я не ослышалась?!

– Нет, не ослышалась… Чёрт побери! – Купава бросилась ей на шею, и Гориславе пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть со скамьи. – Что ты творишь?!

– Просто радуюсь! – сказала Купава, улыбаясь счастливой улыбкой от уха до уха.

– Радуйся без попыток разбить мне голову, – буркнула Горислава. Была б Купава человеком, а не нежитью, чьё тело, кажется, состояло из плотного тумана – змеиня не удержалась бы на скамейке. – Давайте, рассказывайте дальше, что за ритуал, пока я не передумала.

Идея участвовать в каком-то обряде с ведьмой и русалкой ей с каждым ударом сердца нравилась всё меньше и меньше. Отвратительная идея, хуже нет. Но Горислава знала: откажется сейчас – неоплаченный долг будет висеть камнем на душе до самого последнего вздоха.

***

– Когда-то был было святилище Велеха, Звериного Бога, – матушка Параскева коснулась коры раскидистого дуба. – В праздники тут лилась жертвенная кровь, а потом под дубом люди пировали, поедая мясо заколотого скота.