— Ну! И какой у тебя план? Ты же не пожаловаться мне сюда явился?

Тьярри неопределенно пожал плечами.

— А плана нет. Я просто пояснил, зачем ты тут. Теперь Кьяра должна искупить свою вину перед матерью, родив ей внука. От тебя. От принца, обладающего наследной магией, входящей в грани камня Триединства, —он посмотрел в глаза, читая реакцию.

Нацепив маску беспристрастности, я скрестил руки на груди.

— С этим ты прекрасно справился и сам. Что дальше? Продолжай.

— А дальше все просто, Флориан, — тихо выдохнул Ворон. — Заполучив законного наследника Алайи в свои лапы, она устроит тебе несчастный случай с пышными похоронами, после которых король Антуанэль внезапно «умрет от горя». Кьяра, как твоя вдова и мать наследника, должна будет стать во главе объединенного королевства Алайи и Меридора, а сама Тидарра — регентшей при малолетнем короле. В какой-то момент дочь станет ей обузой и благополучно скончается от какой-нибудь заразы или яда — и вуаля! — она становится единовластной королевой, причем, заметь — без насилия и кровопролития, по сути — по закону.

Красивая картинка, и что закономерно, весьма правдоподобная и не раз приходившая мне на ум.

— Разве не король Скарольд затеял эту войну?

Ворон ухмыльнулся:

— Король Скарольд скоропостижно скончался, как только разгадал замыслы своей супруги. Смекаешь? И здесь дело не только в жажде власти, Флориан. Ей, по сути, плевать, на ваши королевства. Она хочет большего. Ты же знаешь про камень Триединства?

— Не держи меня за дурака! Как я могу не знать про королевскую магическую святыню?

— Так вот, — Ворон снова прошелся из угла в угол, с опаской прислушался и уже тише продолжил: — Магия Триединства, ее можно обуздать. Вот в чем цель Тидарры. Большая трехугольная плита, что сейчас хранится в главном святилище Меридора. Ты ее видел. На ней Тидарра будет проводить ваш обряд. Предание гласит, что если собрать по углам камня три магии разных королевских домов, можно стать обладателем такой магической силы, какой не ведали миры. Тысячи лет минули, но никто так и не смог этого сделать. Казалось бы, чего уж проще? Знаешь, почему? — Ворон не дал мне раскрыть рта и сам ответил на свой же вопрос: — Никто не смог договориться, кому она достанется! Ибо получит ее лишь один, а остальные останутся ни с чем… И в наше время многие пытались. Война за войной в погоне за властью. В конце концов Скарольд запер святыню в хранилище, Кавьердер заставили молчать, подчинив и сделав вассалом, а Алайя самоустранилась. Отбиваться это одно, но идти войной — совсем другое. Ни твои деды, ни твой отец на это не отважился…

— Мне предлагаешь отважиться? Ха-ха! Да ты безумец!

— Это единственная сила, что может побороть тёмную магию Тидарры.

— Еще есть армия и флот! — я говорил, но понимал, что это не поможет. Многолетние войны только изнурили нас, но не принесли хоть сколько-нибудь значимого результата.

— Воевать с ней бесполезно. Мы проиграли, и вы проиграете, — пожал плечами Ворон.

— Бред! — я пнул ногой помятую металлическую спинку кровати, и она загромыхала в воцарившейся было мрачной тишине. — Три магии — три королевских дома! Ну, допустим, даже если я на вашей стороне, это только один! Где взять две недостающие стихии? Королевский дом Воронов обезглавлен, ваш король доживает последние дни! А где ты возьмешь истинную магию Меридора? Ею обладают только мужчины королевской крови!

— Ею будет обладать плод во чреве Кьяры уже через несколько дней…

— То есть, твой сын… — я хмыкнул. — Ты хочешь возвыситься за счет меня? Какой мне прок рисковать своей шкурой? Что я получу, кроме того, что уже получил? Тебе напомнить? Вы с Кьярой сломали мне жизнь, лишили любимой! Опорочили на все королевство, заставив пройти через унижения и грязь!

Ворон тяжело вздохнул, а Кьяра, сообразив, что переговоры зашли в тупик, перепуганно ухватилась за его рукав. Хотела что-то мне сказать, но он остановил ее жестом.

— Я ничего не хочу, Флориан. И не могу тебя заставить. Могу просто что-то донести до тебя. Что-то, о чем, сидя там, у себя дома, ты даже не задумываешься. Ты ведь прочувствовал на своей шкуре, каково это — быть марионеткой в руках безумной ведьмы? И это то, что ждет Алайю.

— Отойди! — довольно разговоров.

Ворон не двинулся, поэтому я грубо оттолкнул его от двери и отодвинул задвижку.

— Ты просил, чтобы я выслушал тебя? Я выслушал! На этом все!

Красный диск закатного солнца хоть и светил неярко, но все равно заставил меня зажмуриться. Прямо у выхода валялись растерзанные тела троллеподобных стражей, и я снова внутренне содрогнулся, вспомнив, на что способны кавьердерские оборотни.

— У тебя будут проблемы, — кивнул на них вышедшему вслед за мной Тьярри.

— У меня всю жизнь проблемы, Флориан, — бесцветным голосом ответил он и усмехнулся: — Не переживай, скажу, что ты убил, ну и меня как следует отделал. Никто не удивится…

Он запросто пожал плечами, вызывая во мне тихую улыбку. Скрывает свою силу, хитрый жук! И ведь ни разу не применил ее ко мне на самом деле!

Если где-то на задворках грызла совесть, но недолго. Ровно до того момента, пока при свете дня не оглядел себя.

Это не моя одежда!

— Сколько я здесь? — догадка ужалила пчелой. — Сколько я у вас и что произошло за это время?

Ворон поджал губы, что-то прикидывая.

— Пара дней паралича от яда арахнида. Столько же последствия снотворного. Извини, но больше было нечем угостить… Мы негостеприимны.

— Ну что ты, и на том спасибо. А полностью ты эту дрянь на снотворное заменить не мог? — огрызнулся на Тьярри, переминаясь с ноги на ногу. Меня сейчас раздражало буквально все, и главным образом — одежда, противно царапающая кожу, которая все еще болезненно реагировала на каждое прикосновение.