Шрифт:
Объятия воды были тёплыми. Медленно поднимаясь по ногам, они коснулись пока ещё розового шрама на спине. Кайра видела своё отражение в воде — размытое, нечёткое, идущее волнами — и жутко боялась, что увидит в нём своё уродство. Она забылась в счастье и в поиске родного тепла, когда, оборачиваясь лисой, бежала в ночи под бок к Визэру, не думая, что её тень стала почти вдвое короче.
Вода смывала грязь и плохие мысли. Откинувшись спиной на тряпицу, закрывавшую бадью с внутренней стороны, чтобы не ободрать княжне спину грубым деревянным краем, Кайра потянулась за кружкой с отваром, собираясь медленно пить, пока тело греется в воде.
— Ты куда это, дурёха, влезла?
Услышав гневный голос Этны, Кайра с негодованием посмотрела на росомаху, так и не сделав глоток отвара.
— Служанки сказали, что Сэт велел.
До них дошли вести из Элкенволга. Князь возвращался в Стронгхолд, закончив все дела с Лосями.
— Живо вылезай, пока беда не случилась.
С рвением, скоростью и силой, которой позавидовала бы молодая девица, Этна подоспела к бадье с водой, прихватила полотенце, чтобы княжна не застудилась, когда выберется из горячей воды, и сама, будто ребёнка, подхватила её под руки.
Кайра растерялась. Она не понимала, что происходит и отчего так беснуется старая росомаха. Неужели служанки так подшутили над ней и сейчас шепчутся и смеются, что лиса им поверила, будто князь желает её видеть?
— Какая? — переспросила Кайра, не торопясь выбираться из воды. Тело её не слушалось. Все мышцы расслабились. Кожа раскраснелась от жара. — Да что может случиться, Этна?
Старая росомаха заругалась, запричитала и так крепко сжала Кайру в объятиях, что лиса ощутила, как странный холодок ползёт по её спине. Опустив взгляд вниз, она увидела не своё уродливое отражение в воде, а алое море, что расползалось от неё. Кровь.
— Почему?..
Кайре стало так страшно, что она оцепенела.
— Давай, иди сюда, — голос Этны стал ласковым, будто у матери. — Не бойся, девочка.
Кайра не поняла, когда слёзы полись из её глаз. Росомаха достала её из воды, поставила на ноги, поспешно завернула в полотенце с колен и до плеч, но лисица всё равно видела, как алые ручейки вместе с водой стекают по её ногам.
— Сейчас исправим, — успокаивала Этна. — Дай Зверь, не поздно.
Придерживая Кайру, она крикнула:
— Лана! Лекаря зови!
Девушка, приставленная к двери следить, чтобы княжне ничего не понадобилось, заглянула лишь на короткий миг в комнату. Заметив кровь, она опешила, но нагоняй Этны поторопил её. Подхватив юбку, девушка побежала, что было силы, торопясь успеть к старику за помощью.
— Всё хорошо, — продолжала шептать Этна. — Давай, пойдём ляжем.
Тёплая шаль, которую Кайра так берегла, свесилась с края, шёлковым ручьём соскользнула на пол. Бурые пятна проступили на белом рисунке, запачкав узор снежного Стронгхолда и белую лису, что радовалась приходу зимы.
***
Сэт думал о Полозе. Перед его глазами стояла картина не гнусного и хитрого змея, который готов любыми способами заполучить своё, используя любую подлость, а мужчины, который потерял часть себя. Князь невольно вспомнил о времени, когда сам был мальчишкой. Влюблённым мечтателем. Первая любовь стояла перед его глазами, манила смехом и весёлыми глазами. От неё шло приятное тепло, к которому он хотел бы прикоснуться, но на эти воспоминания, как опрокинутая на холст вода, находили события, от которых картина размывалась и тускнела. Уходила вся радость, вымораживая его нутро слезами, болью и рёвом.
Воины ждали его за воротами Элкенволга. Сэт выходил последним.
— Ну что? Ждём гада, когда высунется, да отрубим змеиную голову? — спросил его воевода.
Сэт пересказал им волю Лося ещё в первый день, когда князь предложил им воспользоваться гостеприимством и отдохнуть с дороги. Этот шанс они рассматривали как хорошую возможность. Сколько Полоз пробудет в Элкенволге? Вряд ли доброты лосей хватит на седмицу. Выпрут его из застенок вместе со змеиной свитой, чтобы не переводил чужие запасы.
— Возвращаемся.
Решение Сэта удивило росомах.
— Да как же?..
— Нечего нам здесь делать, — князь стоял на своём, ничего не объясняя.
Ошеломлённый воин смотрел ему вслед. У него руки горели от желания отомстить змеям или с кем-то подраться. Но старый воевода пригладил усы, усмехнулся. Смотря на князя, он, казалось, единственный понял, что произошло.
Сэт забрался в седло лошади, развернул её в сторону дома.
Воин выскочил впереди него, перегородил дорогу, хватая лошадь под узду.