***

Рассветное солнце поднялось над лесом. Золотым лучом раскрасило деревья. Заиграло бликами на речушке. Тонкая, но сильная Мэйва точила камни, даровала жизнь всем обитателям крепости и уносила быстрыми потоками чужую горечь.

В суровом и холодном Стронгхолде даже в начале лета утром иней обжигал землю, позволяя выживать лишь сильнейшим. Кайра ступала по ней босиком, не боясь застудиться. В руках несла венок, сплетённый под стать краю из сильных цветов и гибких, но колких ветвей кустов.

В Стронгхолде не чтили лисьи традиции. У росомах на каждое событие был свой взгляд и свои законы. Поступок Кайры казался им неуместным и глупым и стал лишь очередным поводом для неприятных слухов, но она всё равно ступила на берег реки. Мэйва обожгла её пальцы по-утреннему холодной водой.

Кайра сделала вдох, словно собиралась броситься в реку с головой, закрыла глаза и прочла молитву, напевая слова тихо и ласково, будто колыбельную ребёнку. Обращая слова к Зверю и духу-хранителю реки, она пела, пока ветер подхватывал её слова и разносил их дальше, вторя ей шелестом листвы. Река журчала, то замедляя, то ускоряя бег. Где-то вдали запела птица, приветствуя новый день.

Песня-молитва прервалась. Княжна присела на корточки, едва не замочив подол сорочки, и опустила венок на воду бережно, будто ребёнка укладывала в колыбель. Едва погрузив ладони в воду, Кайра отпустила венок.

Мэйва приняла её просьбу. Подхватила венок и понесла его на своей спине, бережно огибая каменные ступы — туда, где она становилась шире и сильнее. Она уносила грусть потерь и замыкала круг жизни, обещая вернуть, что утрачено.

Подняв голову, Кайра увидела в отражении воды рыжего лиса. Он сидел на другом берегу, обвив передние лапы длинным и пушистым хвостом. Лёгкий ветерок, удивительно тёплый, подул в сторону Кайры, растрепал рыжие волосы и худую сорочку не по плечу.

Лиса не было.

Дух принял её подношение и услышал молитву.

***

В назначенный день, солнце, будто благоволя поединку, высоко поднялось над ристалищем. Жители Стронгхолда: от воеводы и до обычных дворовых мальчишек, собрались кругом, чтобы своими глазами увидеть победу князя над княжичем медведей. С самого утра они занимались приготовлением. Вымели каждую соринку с ристалища, будто боялись, что под ногу подвернётся песчинка и решит ход поединка не в пользу князя. Оружие начистили до блеска и заточили до такой остроты, что одним взмахом рассекал кленовый лист пополам.

Круглое ристалище с изображением солнца в центре было тем местом, где решится судьба и князя, и княжества. Исход поединка вызывал у росомах смешанные чувства. Они желали князю победы, чтобы очистить его имя от грязи и в очередной раз доказать всем, что нет воина искуснее Сэта. Но что же касалось Кайры… они бы отдали её без всякого поединка, чтобы больше не мозолила глаза и не портила кровь князю. Лучше бы сгинула в плену у Полоза, похоронив вместе с собой и тайну о жизни в нутре. Теперь же поводов ненавидеть и презирать её было больше.

Из-за неё наказали любимицу росомах. Сэт был строг и безжалостен, когда разлучил мать с ребёнком, но считал такое наказание милостью, ведь он оставил любовнице жизнь, и пусть она никогда не сможет вновь ступить на земли княжества без страха лишиться жизни по его приказу, она была жива. Вместе со всеми служанками, пониженными до ранга рабынь. За каждой из них тянулся тяжёлый грех, который не вымолить у Зверя.

Сколько у Сэта было сторонников, столько у Визэра — противников. Среди всей разношерстной толпы зрителей не нашлось никого, кто желал бы Визэру победы. Даже маленький Тельконтар, которому позволили оставаться на ристалище и наблюдать за ходом поединка, так и не смог выбрать сторону. Он не понимал, почему двое мужчин, которых он в равной степени считал и другом, и братом, и отцом, не ведая другой отеческой любви, вдруг сошлись в поединке, и не просто как обычные мужики пытаются померяться силой и показать девицам, как они хороши и сильны, а бьются насмерть.

И всё же на сердце Визэра потеплело, когда он увидел, как толпа расступается, пропуская сначала старую ворчливую няньку, а следом за ней — Кайру. Он боялся, что княжна не вынесет такого позора и не захочет видеть поединка. Она всё ещё выглядела бледной и в глазах её не было того живого и задорного огонька, в который он влюбился. Кайра казалась ему тенью себя былой, и он готов был о землю разбиться, только бы вновь увидеть улыбку на её лице.

Княжич чувствовал себя виноватым. Ведь это из-за его мальчишеской выходки Кайра вынуждена терпеть издевательства. Из-за него она видит поединок, и он боялся представить, какой станет её жизнь, если здесь и сейчас он проиграет князю росомах.

Визэр крепко сжал рукоять меча. Он с холодной решимостью готовился во что бы то ни стало одержать победу, и знал, что противник силён, а ярость лишь придаст ему больше свирепости в сражении. И не ошибся.

Судья подбросил в небо золотую монету. Блеснув с лучах полуденного солнца, она упала на землю между двумя воинами, и Сэт ринулся первым. Его меч с яростью вспорол воздух, едва не очертив дугу на груди Визэра. Княжич увернулся, отклонившись назад, и вынужденно перевернулся в воздухе, уходя в бок от второго удара. Атаки Сэта были быстрыми, но молодость и гибкость медведя позволяли ему быстро менять положение, уклоняться от атак и спасаться от смерти.