– Раздевайся, англ.

Я разделся. Сложил одежду на пол.

– Открывай коробку.

И я открыл коробку.

– Высыпай на пол... Я хочу видеть.

Я высыпал на свою куртку миллион баксов. Никаких эмоций я не испытывал - как будто это была туалетная бумага. Сто рулонов туалетной бумаги с водяными знаками и какими-то там хитрыми степенями защиты... От кого? От безумных "Усыновленных Дьяволом"?

– Сложи баксы обратно в коробку.

Подойди к двери.

Я небрежно покидал пачки обратно - получилось "с горкой", не так, как у педантичных банковских служащих, подошел. Дверь раскрылась:

– Входи, урод... Быстро!

И снова я встретился глазами с женщиной, привязанной у стены. Ужас в ее глазах, отчаяние, крик... А я стоял и держал в руках идиотскую коробку с американским лимоном. И сам ощущал себя законченным идиотом... А кем еще я мог себя ощущать?

...Лестничная площадка, пятьдесят две ступени вниз, двор, арка, автобус.

***

Моего возвращения ждали, ждали информации. Но мне нечем было порадовать собравшихся в автобусе людей.

– Нет,- качнул я головой,- в лучшую сторону не изменилось ничего.

– А я говорил, что путем уступок мы ничего не добьемся,- сказал Валерий Вячеславович. Он сказал это как будто себе, но для меня было очевидно, что его фраза предназначалась в первую очередь для вице-губернатора и должна продемонстрировать решительность и дальновидность Валерия Вячеславовича.

Пока я отсутствовал, состав собравшихся изменился: исчезли мои "коллеги-журналисты", зато появились люди в форме. Один в форме гражданской авиации, двое других - в военной.

– Я не вижу никакой возможности посадить вертолет в непосредственной близости отсюда,- говорил "летун", разглядывая схему.- Здесь просто нет места для посадки "Ми-8" - сплошная застройка.

– А здесь... или, например, здесь?- спрашивал Костин, показывая на схеме.- По-моему, достаточно много места...

– Это по-вашему. А по-нашему - существуют инструкции, обойти которые мы не имеем права... Любой полет над городом, а уж тем более посадка в городской черте серьезнейший вопрос.

Партизанщина недопустима и даже преступна.

Я скромно сел в уголке, ко мне подсел Спиридонов.

– Думаю,- сказал он,- мы уже достаточно вас сегодня поэксплуатировали, Андрей... Поезжайте домой, хлопните сто граммов. По себе знаю, каких нервов все это стоит.

Возможно, я бы и ушел, но вмешался переговорщик:

– Прошу вас остаться, Андрей... Не исключено, что ваша помощь может еще понадобиться. Ежели бандиты сами проявили инициативу, вызвав именно вас для второго контакта,- значит, вам "доверяют". Или, по крайней мере, вы не вызываете у них чувства тревоги, опасности... Возможно, ситуация потребует вашего участия.

Так вот и получилось, что я остался.

Спасибо за "доверие", господин Паук.

Постараюсь оправдать.

– Здесь?- спросил, глядя на схему, "летун".- Здесь, пожалуй, можно... пустырь большой. Но желательно выехать на место, посмотреть своими глазами. Может, там уже ларьков понаставили...

– Вас отвезут,- ответил Костин.- Вместе с вами поедут наши ребята... им тоже нужно осмотреть место.

Костин, офицер из "Града" и "летун" вышли. На улице заворчал мотор "Волги".

***

Снова зазвенел телефон, и переговорщик снял трубку.

– Слушаю вас,- сказал он.

– Я - Паук. Сто пачек вашего буржуазного дерьма получил... Вижу, до вас начинает доходить... Теперь нам нужен наш темный брат и большая птица.

– Все вопросы будут решены в самое ближайшее время. Вопрос с вертолетом уже практически решен - мы подыскиваем посадочную площадку... "Ми-8" большая машина, во дворе ее не посадишь, верно?

Несколько секунд Паук молчал. Видимо, искал подвоха. Потом спросил:

– А наш брат? Когда вы доставите нашего брата?

– Вопрос решается, Паук... Нам очень трудно убедить московские власти, что вы согласны на диалог. Ведь мыто выполняем ваши условия, а вы не освобождаете заложников.

– Вертолет и наш брат! Потом - заложники!

– Если бы вы освободили хотя бы женщин, нам было бы гораздо легче вести переговоры и с Москвой, и с Западом.

– Мы, Усыновленные Дьяволом, не видим разницы между Москвой и Западом... Мы, идущие во тьме, не принимаем условий ни Востока, ни Запада.

Мы сами ставим условия. Мы ждем нашего брата и птицу. Через час присылай английского слизняка за головой бабы. А будет вертолет - отпущу слизняков в обмен на экипаж. Все! Пошло время...

– Нельзя им давать вертолета, Александр Петрович,- сказал один из военных - подполковник с петлицами связиста.

– Почему?- спросил вице-губернатор.

– Потому что уйдут... Совершенно не важно, куда они направятся. Если полет осуществлять на малой высоте, средствами ПВО нам будет их не обнаружить.