Кейлех пришпорила лошадь, и Альсу пришлось догонять ее. Альс не решился что-то говорить, потому что поверил ей. Фисы подземные! Эта женщина была слабее его физически и в силе (или колдовстве? Или как это еще назвать?), но она была опасна, и Альс не хотел с ней связываться.

– Ты уверена, что твой брат согласится принять меня магом? – спросил он после часа молчания.

– Уверена. Он ничего не понимает в магии. Кроме того, мой брат слишком обязан мне, чтобы перечить, - спустя несколько минут (и небольшого магического воздействия) она пояснила: - Видишь ли, мы сводные. Моя мать умерла после того, как дала мне жизнь.. с месяц болела и не оправилась… Спустя месяц после ее смерти отец женился на своей беременной любовнице. Разница между мною и Торуем в три месяца, и по закону я имею больше прав на имущество и владения отца. Но я отказалась от наследства, хотя вправе предъявить права на него до сих пор. Так что помни, деньги тебе будет платить Торуй, но хозяйкой буду я.

Альс присвистнул. Действительно, он слышал про закон, по которому женщины имеют право на имущество наравне с мужчинами. Говорят, последствия той войны до сих пор ощущались, как и в магическом мире, так в простом. Оказалось, что многие семьи потеряли своих наследников. Женщин тогда оказалось намного больше. Даже в королевской семье осталось мало мужчин. Принятие подобного закона было жизненной необходимостью. Женщины теперь наделялись правами, впрочем, рожденные вне брака дети – также.

– Почему ты отказалась от наследства?

– Ты забыл песнь «О Кейлех»? Кейлех – это я. Гнусный бард даже имя мое не изменил! – Кей добавила еще пару непечатных словечек, совсем не подобающих благородной даме. А Альсаэль с трудом заставил себя не перебивать. Странно, а ведь еще вчера он думал про девушку из песни. И вот она здесь. Пути судьбы неисповедимы.

Но Кейлех продолжала:

– Торуй всегда был хорошим хозяином, а меня никогда не волновали владения Дамионов. Когда отец умер, я уже была просватана. Отец не оставил завещания, но у меня и мысли не было, что может было по-другому. Торуй – прирожденный господин своей земли, и, хотя я тогда не вышла замуж, причин становиться госпожой я не вижу. Он ошибся один раз, два года назад…. – Кей запнулась и на ее лице промелькнула тень боли, - Мне пришлось выйти замуж, чтобы исправить его ошибку. Теперь он обязан мне дважды… Так что, я всегда могу напомнить братцу, кому и чем он обязан. Что-то я с тобой разоткровенничалась, - Кейлей прикусила губу, и Альс понял, что переборщил в своем допросе, хотя, все что он узнал, было важно.

Кейлех из песни?

Наверное, она действительно была когда-то красива красотой юности, как красивы все молоденькие девушки. Только теперь жизнь и невзгоды взяли свое. Черты лица стали жесткими. А мелкие, но теперь заметные на солнце шрамы и татуировки не украшали. Тело, которое перестали холить и подвергли испытаниям – налились силой, которая, под объемной одеждой внешне приобрела вид грузности. Со вчерашнего вечера он не видел спокойствия в ее лике (исключая время, когда она была без сознания), а улыбки было только кривые и едкие. Вот и сейчас лицо ее было пасмурным, как и утро в тот день. Или это личина, одетая специально, чтобы искоренить любую мысль о ней, как о желанной женщине?

Через некоторое время стал накрапывать мелкий дождик, и Кей поморщилась. Она явно о чем-то задумалась, но маг не хотел прерывать ход ее мыслей, думая о своем.

У Кей на душе было тоскливо. Неожиданная откровенность разбередила старые раны, да и ночью ей приснился странный сон. Черное небо озарялось всполохами молнии. Она стаяла на краю обрыва, чувствуя за спиной чье-то присутствие, и говорила куда-то в сторону: «Не предавай меня опять!». После этих слов земля под ногами рассыпалась, и она рухнула в бездну. На этом моменте Кей проснулась. Ей часто снились кошмары, но это всегда были конкретные указания от духов: куда идти, чего опасаться… Давно ей уже не снились такие сны… Это было что-то иносказательное, что она не смогла расшифровать. Душа чуяла если не беду, то уж точно проблемы...

Они ехали по относительно безопасной дороге, но Кейлех чувствовала чужое присутствие. Небольшие кустики плавно переросли в пролесок, который густея, превратился в лес. Утром ездить можно – нечисть не любит это время, но вот иной вид нелюдей – вполне. Нащупав за пазухой мешочек с лепешками «на дорожку», заботливо сунутый в руки сердобольной женой старосты, девушка сделала знак остановиться.

– Подержи коней. Я скоро. Тебе лучше не ходить, пока рано тебе их видеть.

Кей легко соскользнула на дорогу и углубилась в лес, даже не обернувшись на Поднебесного. Голубоглазый блондин сразу вылетел из ее головы. Утренний лес окружил сыростью и еловым запахов. Идти по нехоженым тропам было легко – будто кто-то специально для нее расчищал путь, пряча выступающие корни и камни, отводя в стороны ветви деревьев. Старый пенек от когда-то сваленного грозой дерева показался сразу же. Оставив на пеньке развязанный узелок со всем его содержимым, Кей отошла в тень дерева. Стоять пришлось довольно долго. Стало совсем сыро, и Кей обхватила себя руками, стараясь унять дрожь – плащ-то «погиб» еще вчера, а просить новый она не решилась из-за глупой гордости – так хотелось показать свою «крутизну».

– Не дрожи, девица, - послышался детский голос.

Кей моргнула, и тут же перед ее гласами появился старенький карлик с добрым лицом и длинной седой бородой. Широкополая шляпа была залихватски задвинута на затылок и грозила свалиться в любой момент.

– Где ж ты был, когда я девицей была? – привычно огрызнулась Кей, но поклонилась, - Здравствуй, хозяин леса.

Дух леса, каждый раз приходящий в разном обличье, улыбнулся, показав ряд острых и мелких клыков.

– Здравствуй, девица, - детский голос совсем не вязался с обликом, но духа это никогда не волновало. – Разговор есть. Брат твой холм заветный вскрыл, передай ему, чтоб вернул то, что взял.