Ужинала я в одиночестве, а утром узнала, что Его Светлость Сандарина Гааля взяли под стражу.

Его бросили в темницу! За покушение на жизнь короля.

Глава 24. Вот это поворот!

Только я собиралась приступить к завтраку, как дверь распахнулась, и ко мне в гостиную рыдающим вихрем влетела моя несостоявшаяся нянька Элисандра. Бледная, с лицом, опухшим от слез, она бросилась ко мне и материнским жестом прижала мою голову к своей плоской груди.

— Бедняжка! Сиротинушка! — запричитала эльфийка, подвывая. — Горе! Ужасное горе приключилось с вашей семьей. Его Светлость… — ее губы задрожали, подбородок затрясся, и дальнейшая речь стала совсем бессвязной.

— Леда, успокойтесь и объясните наконец, что случилось, — я опустила обратно в тарелку вареное яйцо, которое успела частично освободить от скорлупы. — Что-то с моим дядюшкой?

При упоминании Сандарина эта неуравновешенная особа только расплакалась еще горше.

Внутри, под ребрами, заворочалось дурное предчувствие.

А вдруг Галя умер, словил инфаркт или инсульт. Сколько ему лет? Явно не мальчик, хоть и выглядит молодо. Или карма его таки настигла в лице какого-нибудь несчастного случае.

— Леда, соберитесь, — взволнованная, я грубо встряхнула Элисандру за плечи. —Что с Его Светлостью?

— Он… он… — всхлипывала эльфийка. — В темнице.

Опаньки. Еще кого-то в море утопил или по голове тяжелым предметом стукнул?

— За что?

Элисандра рыдала, заламывая руки. Мне снова пришлось ее как следует встряхнуть.

— Говорят… Говорят, он напал на короля. С ножом. Ранил! Но, но, но. Он не мог!

Разумеется, не мог. Сандарин не дурак. Если бы он в самом деле замыслил покушение на жизнь короля, то действовал бы чужими руками. Столь хитрый лис обезопасил бы себя со всех сторон: и тени подозрения на него не упало бы.

Но боже, неужели правда? Он в застенках?

Я протяжно вздохнула, ошеломленно покачав головой.

Вспомнился наш последний разговор. Прощаясь со мной до вечера, Сандарин выглядел довольным и расслабленным. В таком настроении убивать не ходят. Очень похоже, что его подставили.

Но кто? И зачем? А главное, как?

— С другой стороны, — вытирала слезы платочком Элисандра, — что, если это была секундная вспышка ярости? Ну знаете, как бывает: они с Его Величеством повздорили, и у Его Светлости на мгновение помутился рассудок?

Состояние аффекта? Нет, вряд ли. Не выглядел Галя человеком, способным потерять над собой контроль. Главный колдун королевства — коварный, изворотливый змей, интриган, стратег и манипулятор. Такой, если и берется за нож, то чтобы ударить исподтишка, в спину.

Да и вообще, почему нож? Галя — сильный маг и наверняка знаком с боевыми заклятиями. Даже в порыве гнева он скорее воспользовался бы своим даром, нежели холодным оружие.

Холодным оружие, которое так кстати оказалось под рукой.

Странно. Мутно. Подозрительно.

Надо во всем этом разобраться.

Элисандра плакала. Солнечный свет проникал в окно и золотистой полосой ложился на обеденный стол. Задумавшись, я покатала куриное яйцо по скорлупкам в своей тарелке. Скорлупки, ломаясь, захрустели.

— Как им вообще удалось его скрутить, обычным стражникам — могущественного колдуна?

— Не зна-а-аю.

— А какое наказание ему грозит?

— Ка-а-а-азнь, — выла эльфийка, схватившись за волосы. — Его казня-а-а-ат.

Плохо. Из могилы Сандарин меня домой не вернет. Надо ему помочь, а в качестве платы за спасение…

И тут расчетливая, корыстная девочка внутри меня довольно потерла руки. Ситуация сложная, но не патовая, ее можно обернуть себе на пользу. Если докажу, что Галю подставили, то сделаю колдуна своим должником.

Итак, Нордина Варвара Павловна начинает свое расследование.

Сперва выясним, сколько у меня времени.

— Леда Элисандра, — я подняла голову на рыдающую бедняжку, — а когда казнь?

Слезы еще обильнее потекли по ее щекам.

— Несчастная моя сиротка. Одна же совсем останешься. Но я тебя не брошу. Возьму на себя заботу о твоей судьбе. Ради Его Светлости. В память о нем.

Ее плечи содрогнулись, и застонав, она спрятала мокрое лицо в ладонях.

Вот уж спасибо, не надо мне такого счастья. Какие все кругом сердобольные! То жениться на мне хотят, то оформить надо мной опекунство.

— Ну-ну, а не рано ли вы его хороните? Он пока еще жив.

— Пока! — убивалась Элисандра. — А через неделю уже нет.