С удрученным видом Его Светлость развел руками. На его запястьях блеснули парные браслеты из белого золота. На кандалы не похоже. На обычные украшение тоже.

— Боюсь, я ничего не помню, — вздохнул Сандарин. — Но Его Величество Элихор действительно предложил мне чаю. А потом я как будто заснул. Очнулся с ножом в руке, готовый продырявить его венценосное тело. Метил в грудь, но в последний момент успел увести нож в сторону.

— То есть вообще ничего не помнишь?

— Увы.

— И все же то, что ты мне рассказал, подтверждает мою теорию. Ты был под воздействием.

— Это и дураку понятно, — ухмыльнулся Галя, будто пытаясь меня задеть.

Паршивец! Стараюсь тут для него, а он взял и одной фразой обесценил все мои сложные умозаключения.

— Дураку, но не королю и его охране.

— Им — нет.

Ох и бесил меня его язвительно-невозмутимый вид. Неужели нельзя было вести себя как нормальный узник — метаться по клетке в панике и выть от отчаяния?

— Тебя казнить собираются, — из вредности я решила пробить брешь в буддистском спокойствии Сандарина.

— Это очевидно, — не поддался тот на провокацию.

— Тебя это совсем не волнует?

— А зачем волноваться? Ты же пришла, чтобы вытащить меня отсюда, верно? —Галя подался ближе, почти коснувшись лицом решетки. — Бывший следователь. Детектив. Я ничего не путаю?

Я прищурилась.

Галя продолжил вкрадчивым голосом гипнотизера:

— Хочешь изменить условия нашей сделки. Для этого и явилась.

— Да, мистер проницательность, — я скрестила руки на груди, желая закрыться от этого сканирующего взгляда. — И каким будет твой положительный ответ?

— Положительным, — в тон мне ответил Галя. — Ты помогаешь мне, я — тебе, и не надо никого соблазнять и компрометировать.

И все-таки знает, поганец, что я его единственный шанс на спасение. Пытается держать лицо, но понимает: он на крючке.

— Тогда расскажи по порядку все, что помнишь. Как пришел в кабинет к Его Величеству, о чем вы говорили, кто принес чай, что было потом.

Галя нахмурился, собираясь с мыслями.

— Тогда расскажи по порядку все, что помнишь. Как пришел в кабинет к Его Величеству, о чем вы говорили, кто принес чай, что было потом.

Галя нахмурился, собираясь с мыслями.

— Когда я открыл дверь в кабинет Элихора…

«Так-так-так, забывшись, назвал короля по имени. Значит, и правда друзья детства», — мысленно отметила я.

— …в коридор вышла Сольфина, — Галя осекся и быстро исправился: — То есть Ее Величество королева.

Моя потенциальная свекровь? Мать принцев? Бывшая возлюбленная моего дядюшки?

— Получается, до твоего появления она была внутри, с мужем. В его кабинете.

— Поразительно логичный вывод.

Язвительность Гали можно было мазать на хлеб вместо масла. Я решила съехидничать в ответ, но заметила, насколько Сандарин напряжен. По-видимому, он только притворялся хладнокровным, а внутри сходил с ума от чувства беспомощности, оттого сейчас и кусался.

— А чай? Он уже был на столе, когда ты пришел? Или его принесли позже?

На лбу Гали пролегла вертикальная морщинка.

— Уже был, — сказал колдун после небольшой паузы. — Чашка стояла на столе с моей стороны. Его Величество предложил угоститься. Какой-то экзотический сорт. Доставили морем издалека.

— И ты не заметил ничего странного? Вкус? Запах?

— По-твоему, если бы я заметил что-то странное, то выпил бы все до последней капли?

— А красный налет на стенках кружки?

Галя скривился. Вопрос, похоже, задел его за живое. Не любят самонадеянные снобы и гордецы признавать свои промахи. Для них это как серпом по яйцам.

— В отличие от тебя, леда, я никогда не имел дел с одурманивающим пойлом ведьмы Кши. Все, что я пью и ем, я проверяю на наличие яда. Каждый мой перстень, — Сандарин посмотрел на свои руки и в тихой ярости стиснул челюсти. Впервые я видела его пальцы свободными от украшений. Без многочисленных колец они казались непривычно голыми. Перед тем как бросить Галю в темницу, его, очевидно, избавили от лишних цацек. — Каждый перстень — артефакт. Я проверил чай. Он не представлял опасности.

И все же представлял.

Несколько секунд мы буравили друг друга напряженными взглядами. Теперь я прекрасно видела, как корежит Галю под маской невозмутимости.

— А нож?

— Всего лишь нож для вскрытия писем. Он всегда лежит в подставке на столе Его Величества. Золотая статуэтка служанки, преклонившей колени, а в ее руках — этот нож.

Вот как.

Мог ли неизвестный, подставивший Галю, знать об этой мелочи?

Я задумалась, а когда вынырнула из своих мыслей, то заметила, что Галя внимательно на меня смотрит и в его глазах отражается чувство, очень похожее на уважение.