Шрифт:
В офис он явился без предупреждения, чем немедленно превратил обычный день в настоящий балаган. Да Цина нигде не было, и сотрудники спецотдела только теперь осознали, что пропавший на пару дней шеф не развлекаться сбежал, а угодил в настоящую передрягу.
У Чжу Хун, когда она снимала с него бинты, подрагивали руки, а глаза подозрительно покраснели, встретившись с его невидящим взглядом.
Чжао Юньлань потянулся было её утешить, но быстро сообразил, что не следует вслепую прикасаться к коллегам женского пола, и неловко сцепил пальцы.
— Ну, чего ты разволновалась? Если кому и следует разрыдаться, так это мне.
Чжу Хун стиснула в пальцах его повязку.
— Тебе? Разрыдаться? Да ты даже не знаешь, как это делается! Ничего и никого не боишься в этом мире, так ведь? Думаешь, тебе вечно будет везти? Придурок!
Юньлань помедлил немного и спокойно улыбнулся:
— Придурок тебя услышал.
Он вечно вёл себя так, словно ничто в этом мире не могло его ранить, и никакие слова, будь они добрыми или жестокими, не могли пробить его шкуру. Чжу Хун бросила бесполезные попытки его распекать и обратилась к Шэнь Вэю.
— Тебе ведь он нравится, так? — Каждое слово звенело в воздухе, словно отзвук выстрела. — Разве нет? Где ты был, когда это случилось?
Чу Шучжи и Линь Цзин молчаливо уставились друг на друга: больно уж неловкой была ситуация.
Чжао Юньлань, услышав эти слова, немедленно попытался прикрыть своё смятение шуткой: потянул Шэнь Вэя за рукав и нацепил самодовольную улыбку.
— Я тебе нравлюсь? И почему я первый раз об этом слышу? Должен сказать, профессор Шэнь, с вашей стороны не очень-то вежливо сообщить Чжу Хун о своих чувствах первее меня!
— А ты помолчи! — отрезала Чжу Хун, не позволив ему выкрутиться так просто.
Улыбка сразу же исчезла с лица Чжао Юньланя, словно кто-то мокрой тряпкой стёр рисунок с доски.
— Прекрати, — приказал он. — Я сам угодил в эту переделку, он-то здесь причём? Мы что, сиамские близнецы, чтобы никогда не разлучаться?
В темноте зрачков Чжу Хун загорелась враждебность, и Шэнь Вэй торопливо вставил:
— На самом деле, это и правда моя ви…
Юньлань оборвал его резким взмахом руки и нахмурился, торопясь закончить этот неловкий разговор:
— Я больше не желаю это обсуждать. У нас есть дела поважнее, так что всем молчать.
С тихим перезвоном колокольчика из тёмного угла вышел Да Цин и молча влез Чжао Юньланю на колени, чтобы взглянуть ему в глаза.
— Я покопался в книгах, — заявил он, запрыгивая на стол, — и, кажется, понял, что не так с твоими глазами. Ты ведь призвал адское пламя, чтобы спалить ворону, а он пожертвовал собой, чтобы вселиться в золотой колокольчик? Песня его души столкнулась с адским огнём, и объёмы тёмной энергии мгновенно взлетели до небес. Ты оказался слишком близко к эпицентру происходящего, и именно поэтому теперь временно слеп.
Юньлань задумчиво кивнул, а Шэнь Вэй спросил, обратив внимание на самое важное:
— Временно?
Да Цин кивнул, не отводя глаз от Чжао Юньланя.
Тот выглядел так, словно знал кое-что важное, но не хотел об этом говорить.
— Когда это пройдёт? — продолжил Шэнь Вэй, слишком увлечённый этой идеей и поглощённый волнением о Юньлане. — Что может помочь? Где найти лекарство?
Украдкой взглянув на Шэнь Вэя, Да Цин разглядел в нём искренний интерес и тихо вздохнул:
— Клан Цветов. Обычно они прячутся от остального мира, но только у них можно достать один совершенно особенный сорт мёда: мёд тысячи цветов. Говорят, он сделан из тридцати трёх небесных, тридцати трёх земных и тридцати трёх подземных цветов, соединив в себе чистейшую суть каждого нектара. Этот мёд может вытравить любой яд, он заживляет и восстанавливает, и отлично подходит для подобных ран. А найти его можно…