– Сложно, деточка, - вновь запела тетя, удивляя меня нежными переливами голоса.
– Ты ведь моя кровиночка, несмотря на то, что твой отец из нищего рода. Мы не можем бросить тебя, ведь своих детей Флоренсо не послал. Потому мы собираемся позаботиться о тебе…

– Я могу позаботиться о себе сама!
– перебила тетю, отступая еще на шаг. Глаза Дезмонда хищно сузились:

– Как?! Отучиться в академии и попробовать устроиться на работу? Без связей и денег тебя возьмут разве что в бордель. Будешь развлекать посетителей во время передышек разговорами об астрономии и географии. Правда думаешь, что у тебя есть хоть шанс без нашей помощи стать кем-то? Тут ты как-то пробралась на льготное место, а дальше хочешь продолжать так же? Обманом добиваться своего?! Эсти, ты позоришь род Толсон. Возвращайся домой, выходи замуж и живи счастливо! С родителями жениха уже все оговорено…

– Нет!
– следующий шаг заставил меня упереться спиной в стену. Больше отступать было некуда. Дезмонд от удивления даже брови поднял, желая услышать оправдание моему дерзкому отказу. Нервно сглотнув, я опустила глаза и со второго раза смогла выдавить слова: - У меня уже есть жених!

Тетя с дядей ошарашено замерли, таращась на меня, будто только что им сообщили о том, что их племянница обратилась в лягушку, а не собирается замуж.

– Нет-нет-нет!
– запричитала Жанет. Схватилась руками за голову и осела в ближайшее кресло.
– Я так и знала! Нужно было самим отправить тебя в монастырскую школу, а не допускать твой побег!

– Ну и кто он?!
– хмурился Дезмонд, а я пыталась быстро придумать кого из знакомых парней могу выдать за жениха. Впрочем, дядя не стал дождаться ответа, решив: - Назови его имя и мы решим вопрос со свадьбой!

– Нет, - я быстро замотала головой, чувствуя, что дядя настроен очень решительно, а я постепенно впадаю в панику. Для последней были причины, даже несколько. Во-первых, нет никаких гарантий, что я смогу вернуть мамины магазины, если выйду замуж. Во-вторых, я скорее всего не смогу закончить учебу и стану полностью зависима от мужа, как Жанет от Дезмонда, а меня воспитывали совершенно иначе. В-третьих, я понятия не имею как с моими способностями жить с мужчиной… мама с папой, наверное, ждали, чтобы я стала старше, прежде чем поговорить со мной на эту тему. И теперь я даже не догадывалась как папа контролировал силы, прикасаясь к маме.

– Мы не будем тебя ругать, если ты признаешься сейчас, - сквозь зубы сообщил мне Дезмонд. И это было больше похоже на угрозу, чем на обещание.
– А если ты будешь сопротивляться, то мы обратимся в суд.

Суд? Мои глаза забегали, в голове начали мелькать обрывки с лекций, которые монотонно надиктовывать лектор.

– Идите в суд!
– решительно вскинула голову и победно ухмыльнулась. Родственники вновь синхронно впали в ступор, не догадываясь о том, что я скажу дальше. Меня наполнила радость, пусть мимолетная, но все же теплая и приятная: - Вам нужно будет доказать то, что Эстель Руд и Эстель Толсон одна и та же даркти. Пока вы соберете доказательства, затем дождетесь рассмотрения… у меня в запасе будет несколько месяцев, чтобы узаконить брак с моим женихом. К тому же вам необходимо нанять адвоката, затем оплатить налоги, сборы, экспертизы… в общем, это будет куча денег. Так что, может, разойдемся полюбовно?

– Ах ты!
– Дезмонд резко кинулся вперед, вытянув руку. Я с писком под нее поднырнула и бросилась бежать, но далеко уйти не смогла.

– Что здесь происходит?!
– выкрикнул Вернон Крусот, в которого я врезалась, пытаясь убежать от дяди. На размышления было меньше минуты, а потому я резко развернулась, ткнула пальцем в замерших дядю с тетей и громко заявила:

– Эти даркти утверждают, что они мои родственники, и хотят куда-то забрать. Но я их первый раз вижу!

Взгляд, которым меня одарил Дезмонд, сулил много, очень много неприятностей.

13

Алазар

Со дня обнаружения третьего тела прошло двое суток, но ничего конкретного выяснить не удалось. Натан стоял у пустого стола, на котором он обычно осматривал тела и задумчивым взглядом буравил небо за окном. Я просматривал сегодняшнюю газету. Второй день репортеры публиковали собственные догадки насчет мотивов серийного убийцы. Кто-то размышлял на тему неразделенной любви некоей рыжей особы, что отвергла неизвестного мужчину, а он теперь мстит каждой обладательнице огненных локонов. После прочтения этих строк перед мысленным взором сам собой всплыл образ пигалицы из Розенштант, она напоминала вздыбившуюся кошку готовую вцепиться когтями в мое лицо, защищая собственное право учиться в академии. После того разговора в кабинете дяди, рыжуха неожиданно часто стала навещать мои мысли. Остыв, я даже почувствовал мимолетный укол стыда и вины за то, что попросил Вернона выдворить ее из учебного заведения. Стоило ли мне написать дяде, чтобы он оставил девчонку в покое, или граф уже выставил ее за ворота?

– Мне больше нравится версия с концом света, - фыркнул Натан, заглянув мне через плечо. Я вздрогнул и поскорее перелистнул страницу газеты, пытаясь этим движением заодно прогнать образ рыжухи.

– Это была вчерашняя версия, - ответил заторможено.
– Наверное, она не так сильно откликнулась читателям, как тебе, и ее решили заменить на любовную историю. Не все жители столицы неровно дышат к оккультистам и их обрядам по ввержению мира в темные пучины.

– Ну и зря, - фыркнул Натан и стал перебирать свои инструменты, как он делал всегда, когда его что-то тревожило. Несколько минут в просторном кабинете царила тишина, в которой я успел во всех деталях рассмотреть фотографию второго инстигатора и по совместительству моего самого преданного врага - Октавиуса Ноэлза. Он стоял рядом с наследником трона, будущим императором, обманчиво приветливым и добродушным Паулом Верлой. Эти двое не зря подружились, оба умели идти по головам ради достижения собственных целей. Мечта Октавиуса легко читалась между больших букв заголовка статьи: «Как скоро маркиз Ноэлз станет первым инстигатором?».

Громко выдохнув воздух через сжатые зубы, я отложил газету и прошел в другой угол кабинета, размышляя над тем в каком положении я оказался. Стать первым инстигатором мне удалось благодаря тому, что я проявлял себя с лучшей стороны, постоянно работал, старательно обрастал связями, и смог выслужиться перед императором - Ириеном Верлой. Но нынешний правитель стар и болен, последние недели он не поднимается с постели, а после его смерти на престол взойдет Пауло, который может пойти на поводу у Октавиуса и лишить меня всего. Я видел единственный способ этого избежать - проявить себя в этом громком деле и заручиться поддержкой высокопоставленных лакети, приближенных императорской семьи. Но дело никак не желало идти мне навстречу.