Вечером мы с ним стояли вдвоем на первом этаже и курили.

–  Оформляешься?
– спросил он.

–  Не говори… Справки, характеристики… Сдохнуть можно.

–  Как же ты мать оставишь?

–  Самый больной вопрос. Если бы и ее с собой…

–  Она не поедет.

–  Да. Тут ты прав.

Толя посмотрел на часы и протянул мне руку:

–  За Ленку спасибо тебе, Таня.

–  Не волнуйся, все будет о'кей. На работу?

–  Да.

–  Привет там всем.

–  Хорошо.

Он ушел через двор, а я поднялась в отделение.

В районном овире меня приняла полная блондинка с приятным лицом - майор милиции. Явно за сороковник, но глаз живой, грим наложен более чем умело, руки красивые, ухоженные.

–  Документиков-то не хватает, чтобы начать оформление, Татьяна Николаевна, - говорит она и открывает мое дело.
– Вот давайте вместе проверим. Свидетельство о браке, приглашение в Швецию, анкеты, характеристики… Справка из туберкулезного диспансера, из психиатрического, кожно-венерического… Идем дальше. Согласие матери - Зайцевой Аллы Сергеевны, заверенное у нотариуса… Имеется… А где согласие вашего отца? А, Татьяна Николаевна?

Меня словно с десятого этажа сбросили!

–  Какого еще отца?! Я всю жизнь с мамой прожила!.. Нет у меня никакого отца и не было.

–  Татьяна Николаевна, нужно объяснять, что дети обычно рождаются при некотором соучастии мужчин? Вот вы и должны предоставить нам согласие вашего отца, нотариально заверенное в его присутствии, что материальных претензий он к вам не имеет и дает свое родительское согласие на ваш выезд за рубеж.

–  О, черт, черт побери!
– взвилась я.
– Но он же с нами больше двадцати лет не живет! Все волокла на себе моя мама! Всегда и везде. Мы от него копейки не получили! Клянусь вам!..

–  Охотно вам верю. Но тем не менее…

–  А если он умер?! Что тогда?

–  Ваш отец - Николай Платонович Зайцев, пребывает в добром здравии и проживает по адресу…

Майорша взяла со стола листок бумаги и протянула его мне.

–  Вот, пожалуйста. Мы предвидели этот разговор и разыскали адрес вашего папаши. И поторопитесь, Татьяна Николаевна. Если вы затянете со сдачей этого документа, то большая часть остальных, по истечении времени, потеряет силу, и вам придется начинать почти все сначала. Это очень затормозит получение визы и паспорта. При положительном решении вашего вопроса.

–  А может быть еще и отрицательное решение?
– спросила я.

–  А как же?
– улыбнулась майорша.

Ехала я по этому адресу в такой ярости, что когда такси остановилось, то выскочила, забыв расплатиться.

–  Эй!
– крикнул водила.
– А деньги?!

Я бросила ему треху, извинилась, и он укатил. Сверила номер дома с записью в овировской бумажке и стала искать квартиру семьдесят шесть.

Прошла первый двор - нету. Второй двор - тоже нет… Смотрю, откуда-то выходит тетка с детской коляской. В коляске штук пятьдесят бутылок нагружено. Водочные пополам с портвейновыми. И тетка их так заботливо укутывает какой-то хламидой, чтобы видны не были.

–  Не скажите, где квартира семьдесят шесть?
– Спрашиваю.

–  К Зайцевым?

–  Да.

–  Иди в третий двор. Там в уголке за мусорными баками дверь. Несколько ступенек вниз - там и Зайцева. Доктор, что ли?

–  Нет.

–  Из собеса, видать, - решила тетка и покатила коляску.

Прошла в третий двор, нашла дверь за мусорными баками. На лестнице - ни зги не видать, чиркаю зажигалкой, ищу. Вот она. Мелом на двери написано. Кнопки звонка и в помине нет. Я давай стучать…

Это в самом-то центре города-героя! Между «Пассажем» и музкомедией! Русский музей напротив, филармония сбоку, «Европа» рядом, иностранцы шастают! Хоть бы их постеснялись! Ну прямо «за державу обидно», как в том фильме… Черт бы вас побрал с вашим центром!..

Открывает мне какой-то старик в жутком нищенском виде. На руках маленький полуголый ребенок. За стариком еще двое - пацан лет шести и девочка лет девяти. Тоже не приведи господь во что одеты.

–  Опять на лестнице света нет?
– приветливо спрашивает старик.

–  Нет, - говорю.

–  Проходите, доктор. Вы извините, но нам сказали, что вы будете только во второй половине дня.

–  Я не доктор. Мне нужен Зайцев Николай Платонович.

–  А, так вы из собеса!.. Я и есть Зайцев Николай Платонович, - говорит старик и кричит в глубину своей кошмарной квартиры: - это не доктор, Люсенька! Это ко мне товарищ из собеса пришел!

И протягивает маленького ребенка девочке:

–  Ларисочка, возьми Стасика. Идите в комнаты, поиграйте. Только тихо, чтобы мамочку не напугать. А я с тетей на кухне поговорю. Ну-ка, быстренько…

А я смотрю на них и думаю: «Господи! Это же мой отец!.. Моя сестра… Мои братья… Какая же нищета, какая чернуха может быть в наше время?! Кошмар… И почему он такой старый?.. Он же всего на три с половиной года старше мамы. Ему сейчас должно быть только пятьдесят четыре… Нет! Это ошибка, ошибка!