— Мы так и подумали, — усмехнулся Вернер. — У тебя есть, что добавить?

— Есть, да. Мне доподлинно известно, что когда мы оставили Фринна в Порт-о-Лейн, он встречался с Афанасием Рябовым.

— С папой? — удивилась Мила, но потом вспомнила, как Фринн рассказывал о той встрече. С теплотой, едва не с восхищением. — Да, я слышала, что они нашли общий язык.

На это Валенберг тоненько засмеялся.

— Общий язык? Да о том скандале потом года два весь архипелаг вспоминал. Фринн обокрал вашего отца, Рябова, а потом прятался от него неделю по всему городу.

— Не может быть! — Мила обратилась к Вернеру. — Это правда?

— Понятия не имею. Это была моя последняя экспедиция, а потом я ушёл на покой и потерял всякий интерес к артефактологии.

Мила вновь взглянула на Валенберга, несогласие разжигала злой огонeк в еe глазах.

— Я не знаю, насколько это правда, но вы… Вам… Извините, я, наверное, пойду.

Отчеканила Мила и ринулась на выход. Не хотела она верить мерзкому старикашке Валенбергу, слишком он был отвратителен. А Фринн оставил самое приятное впечатление. Даже то, что он практически раздел Милу уже не выглядело, как нечто предосудительное. Как ещё должен был он еe спасать?

Мила покинула дом Вернера, не закрыв за собой. Еe раздирали эмоции. Было обидно за Фринна. Столько грязи на него вылили, и всё ложь. И дело было даже не в том, что Мила испытывала к нему какие-то чувства. Она запрещала себе даже думать о нeм как о мужчине. Но как человек Фринн просто не мог быть таким негодяем.

Мила прекрасно помнила слова, сказанные профессором на приeме. Разве мог он, так переживающий за каждого погибшего товарища, обокрасть отца и стольких погубить? Нет! Это не укладывалось в голове.

Но ведь и мама припомнила, что с Фринном связана какая-то дурная история. Если она нашла в отцовских бумагах подтверждение, то…

Что тогда делать? В ректорате и слушать ничего не станут. Сейчас вообще любое обвинение против Фринна будет принято как зависть и клевета. А значит, придeтся слушать лекции этого чудовища, отвечать на его вопросы. Сдавать ему курсовую.

Сама того не заметив, Мила пришла домой и опомнилась, лишь когда открывала входную дверь. Нюра как раз прибиралась в прихожей.

— Добрый день, госпожа, — приветствовала она Милу, на секунду оторвавшись от уборки. — Ваша матушка в оранжерее, а брат ещё не явился.

— Спасибо. Привет, — Мила оставила учебники на тумбочке и направилась к маме.

Дверь в оранжерею находился на кухне, напротив входа в подвал. Полностью прозрачная, через неe как будто открывался вид на другой мир. Тропические растения с яркими крупными цветками, расползающиеся повсюду лианы и плющи. И невысокое дерево с толстым, будто бочка, стволом. В Адамаре ничего подобного и близко не было.

— Мамуль, ты где? — окликнула Мила с порога.

Мама отозвалась откуда-то из глубины джунглей. Попросила подойти. Мила вздохнула и шагнула вперeд.

Не нравилось ей сюда заходить. Душно, влажно, да ещё со всех сторон скалятся цветочки. Вот и сейчас. Не успела Мила отойти от двери, как возле уха что-то клацнуло и огорчeнно зашелестело обратно. Тут же с другой стороны застрекотали в стеклянной колбе маленькие кактусы. Они стреляли ядовитыми шипами во всех, кто подходил к ним ближе, чем на десять шагов.

— Ма-ам, может, ты сама ко мне подойдeшь? — застонала Мила. Идти вперeд было слишком страшно.

Наина Вячеславовна выглянула из-за дерева. На голове пеньковая шляпа с мелкой прочной сетью, закрывающей лицо, тело спрятано под плотный зелёный костюм, а на руках — внушительные перчатки. В такой одежде не то что цветы — даже драконы покажутся домашними питомцами.

Увидев, что дочь стоит среди оранжереи в блузке и короткой юбочке, Наина Вячеславовна гаркнула не своим голосом:

— Вон отсюда!

Мила вздрогнула и выскочила в кухню. Мама прибежала следом. Скинула шляпу и перчатки и принялась осматривать дочь. Руки, подмышки, задрала юбку и придирчиво оглядела ноги. Взяла Милину голову, склонила к себе и осмотрела волосы. Затем хотела и блузку расстегнуть, но тут уж Мила еe остановила:

— Да всё в порядке, мам. Меня никто никуда не кусал, я бы заметила.

— Какого лешего ты вошла без защиты? — успокоилась Наина Вячеславовна и оставила дочь в покое. — Я сколько раз тебе говорила, что…