В какой-то момент я подумала о том, что впереди большие выходные — майские праздники — и было бы недурно провести их в объятьях любимого мной человека. Но он уже об этом не думал. Он неохотно отвечал на мои сообщения, писал, что занят, а в конце переписки написал о том, что ему нужно двигаться дальше. Я ответила: «Да, я прекрасно тебя понимаю, ведь время не стоит на месте и тебе нужно искать девушку, какую ты захочешь». «Отлично», — написал он в ответ. Я не знала, что это означало для нас и написала: «Значит, прекращаем?». В ответ мне пришло нежеланное, но такое же уверенное и безапелляционное: «Да».

Сказать, что все в мире приостановилось после — ничего не сказать. В моем сознании замерло все — кашляющий дед-инженер, бумага в принтере, строчившая очередное произведение искусства, даже 40-калетняя грозная бухгалтер-блондинка, привыкшая кричать на меня за каждое опоздание зависла у двери раздраженной физиономией. А дело о взыскании с водителя, разбившего старую Ивеко, материального ущерба, причиненного нанимателю, и вовсе предательски скрылось со стола.

На какую-то долю секунды я почувствовала свободу и облегчение, как будто все свои последние пять лет я тащила в гору большой багаж с вещами — платьями, туфлями на каблуках, бюджетными палетками теней «Риммель Лондон», утюжками, красивым бельем — и в один прекрасный момент этот багаж исчез, он просто скатился с горы в неизвестном мне направлении. Моего бремени позади больше не оказалось в мгновение ока. Теперь не нужно будет по вечерам тщательно собираться на встречу — мыть голову, краситься, параллельно готовить, кушать, тренироваться, а самое главное — всякий смысл потеряла работа и мое нахождение в этом городе.

Сначала я не хотела верить в то, что это конец, что он серьезно решил прервать нашу связь именно в тот момент, когда все начало получаться. Признаться честно, месяц спустя я еще попыталась спасти палетку теней из своего укатившегося вниз с горы багажа: я предложила ему опять «встретиться», на что он написал твердое «Нет». Сначала он мотивировал это тем, что у него очередь из девочек, потом, видимо, чтобы не топтать мои чувства сильнее, написал: « если мы встретимся, то больше не будем искать других».

Я и так не искала…

В мою голову закрадывались мысли о том, что это связано с операцией, что я стала ему неприятной. Я вспоминала последний наш секс, во время которого у меня уже было ощущение, что он таскает меня по кровати как кусок мяса, что все действия он производит машинально, без интереса. Очень надеюсь на то, что это не было связано с моей непривлекательностью после операции.

И самое интересное в этой ситуации: я видела много моментов, по которым однозначно можно было сказать, что он не моя судьба, а я не его.

Мне снились сигнальные сны. После операции мне как-то приснился сон, в котором я сидела на заднем сидении такси, а впереди обезличенный водитель вез меня по пути указателя «666». Играла страшная музыка. Я попросила водителя повернуть в другую сторону, но и там был этот указатель «666» и опять заиграла страшная музыка. Толкование сна с озвучкой говорило о важности событий, о потере контроля над собственной судьбой. Ведь в пропасть меня вез обезличенный водитель, хотя вез он меня туда по моему указанию. Да, с момента встречи с мужчиной моей мечты я потеряла всякий контроль над собственной жизнью. Все мои действия по поиску работы и иные так или иначе были связаны с желанием быть с ответчиком. Остальное меня волновало не особо.

Как нас столкнуло вместе, я не понимала. Я начала обвинять в этом свой неосознанный выбор профессии. Ведь череда несчастий началась для меня со слова «юрфак». Если бы я не закончила юридический факультет, не проходила бы распределение в этом чертовом городе, я бы никогда его не встретила, я бы не провела пять лет в мечтах о том, что когда-нибудь мы встретимся и будем вместе, я бы не создавала массу случайностей, которые происходили, я бы не выбрала этот город для проживания. Ведь ничто — ни наши интересы, ни наши возможности — не могли нас свести в одном месте и в одно время. Когда я любила ходить по клубам, он не ходил, когда он начал ходить, отвращение к праздной жизни чувствовала я…

Одиночество вдвоем — так назывался наш зодиакальный союз «Козерог-Овен».

Жизнь после расставания опустела, все стало бессмысленным — стул, стол, ручка, работа, люди.

Сомнения в собственной привлекательности привели меня на фотосессию в стиле НЮ к здешнему фотографу. Я сомневалась в своем теле, на нем было четыре незаживших розовых шрама (даже у Гарри Поттера был всего один). Я думала о том, что с этим меня уже никто не полюбит.

Слишком много «не» выстраивалось в моей голове относительно подобных фотосессий, но я решилась.

На первую фотосессию я поехала на такси, в тот день был красивый розово-желтый закат, а к вечеру поднялся устрашающий сильный ветер, как в фильме «Жанна Д’Арк», не хватало лишь голоса за кадром: «Жанна…».

Когда я приехала к подъезду квартиры фотографа, маленький мальчик лет 12, ехавший на велосипеде напротив меня, крикнул: «Шлюха».

«Возможно, у фотографа плохая репутация» — подумала я. Не успела я сориентироваться в обстановке и повернуть обратно, как на улицу вышел фотограф со странными подкрученными кверху усиками и серьгами в ушах. Я сразу подумала о том, что он творческий человек.