После очередного мучительного пробуждения Мяускул обнаружил, что его лицо снова заросло чёрной шерстью. Плюнув на бритьё, он укутался шарфом и надел солнечные очки с широкими линзами.

Ещё на подходе к больнице, в переулке, Мяускул почуял неладное. До него здесь побывали другие сородичи, и это было нормально, но в воздухе витал запах крови Кристалл. Позабыв об осторожности, он ворвался в больницу через взломанную дверь на лестнице и, припав на передние конечности, помчался, словно животное, в подвал.

Дверь в кабинет Кристалл была распахнута настежь, внутри царил беспорядок: дверцы шкафа выломаны, все пакеты крови, включая те, что девушка обещала оставить Мяускулу, пропали.

Сама Кристалл лежала на полу, бледная, как смерть. Вампир опустился рядом с ней на колени и осторожно приподнял её голову. Неожиданно для него, Кристалл приоткрыла глаза и губы, пытаясь что-то сказать.

— Боже мой, ты жива! — выдохнул Мяускул, искренне радуясь.

Глаза девушки остановились на лице вампира и замерли, потеряв осознанность.

— Нет… нет-нет, не смей умирать! Чёрт!

Мяускул опустил Кристалл и стащил с себя пальто и шарф. Затем он вцепился зубами в собственное запястье и оторвал кусок плоти, обнажая вены. Вампирская кровь тёмными каплями упала на белоснежный халат Кристалл.

— Вот, глотай, тебе станет лучше, — забормотал Мяускул, поднося запястье к губам девушки. Вязкая кровь потекла в её рот.

Несколько секунд ничего не происходило, и вампир уже потерял надежду вернуть подруге жизнь, как та зажмурилась и закашляла, выплёвывая кровь. Мяускул помог ей сесть.

— Вы… зови… — произнесла Кристалл шепотом, показывая пальцем на тревожную кнопку.

— Мне придётся тебя оставить, я не могу показаться людям. Ты выдержишь?

— Убей их.

— Ч-что? — не понял Мяускул, затем догадался, что она говорит о тех вампирах, которых он учуял в переулке.

Он коротко рыкнул, соображая, должен ли он нападать на сородичей ради человека. Друг она или нет, но ему грозила Окончательная Смерть, если его найдут.

— Пожалуйста, — произнесла одними губами Кристалл и коснулась рукой лица Мяускула. В её глазах читалась мольба и страдание.

Вампир отнёс Кристалл в кресло и, накинув на плечи пальто, нажал тревожную кнопку. Бросив на девушку тревожный и виноватый взгляд, он помчался прочь из больницы.

Запах крови привёл Мяускула в сквер неподалёку. Людей поблизости не было, но он чуял их кровь да так сильно, что едва сдерживал себя. Пируют, суки, вскрывают предназначавшиеся ему пакеты один за другим. А он ослаблен голодом.

А, впрочем, нет. Пусть Зверь покажется. Он с ним заодно, и они оба желают смерти мудакам, укравшим их ужин.

Мяускул отбросил в сторону плащ и направился туда, откуда доносился запах крови. Группа молодых вампиров сидела на лавке и обсуждала только что совершённый на кабинет переливания крови набег. Почувствовав приближение другого сородича, они встали и попрятали кровь в рюкзаки.

Мяускул остановился в нескольких метрах от них и замер, выжидая. Неонаты не были похожи на шабашевцев, но их поведения явно не соответствовало принятым в Камарилье законам. Пускай вампирское общество считает людей скотом, но вот так открыто нападать на них, тем более на тех, кто сотрудничает с сородичами и помогает им… Чёрт, да по херу, откуда они!

— Чего уставился, урод? — крикнул один из шайки.

— Отвали от нас, тебе здесь не место, — добавил другой.

— Слабокровные ублюдки. Вы напали на моего друга. — Хотел сказать Мяускул, но из его пасти вышло только злобное шипение.

Сглотнув, он прикрыл глаза и попытался успокоить Зверя. Ещё не хватало потерять человеческую речь.

— Он какой-то ненормальный, — сказала девушка, хмурясь. — Давайте завалим его?

— Ты погляди, какой он огромный.

— Нас больше. Справимся.

Мяускул шепеляво засмеялся.

Первых двух нападающих он просто отбросил мощными ударами в сторону, третьего схватил за шиворот и выгрыз из его шеи кусок плоти, оставив несчастного истекать кровью. Подоспевшей на подмогу девушке сломал кулаком рёбра. Она взвизгнула и упала ничком у его ног.

Кто-то огрел Мяускула сзади битой по голове. Он обернулся и, сжав руками голову обидчика, свернул ему хребет. Другой всадил ему под ребра нож. Мяускул сломал ему руку и, подтянув жертву к себе, осушил до последней капли.