11

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– Да-а-а… Вам сейчас несладко придётся, – многозначительно продолжил Алексей. – Я слышал, вас в Алеппо будут перебрасывать. Там

сейчас все самые интересные события происходят.

– И что? – насторожился Илья.

– То, что боевики там кругом. Город в осаде, – отводя взгляд, заключил Алексей. В этот момент его окликнул кто-то из новой команды, и опытный репортёр поспешил в объятия приветливого друга…

– Значит, пойдём в самое логово зверья, – едва слышно пробубнил

Илья, взвалил на плечи свой тяжелый рюкзак и направился в сторону

подошедшего автобуса. Несколькими минутами позже все прибывшие

журналисты разложили свои вещи по салону так, что сами едва умести-лись на нескольких свободных сидениях военного ПАЗика.

На «взлётке» тем временем сбивались в большую кучу все «дембеля». Крича и улюлюкая, они позировали для финального фото

на память о пребывании в Сирии. После очередного щелчка камерой

телефона от группы фотографировавшихся отошел оператор НТВ

и подошёл к автобусу с отъезжающей сменой.

– Парни! – громко крикнул он в открытые двери ПАЗика. – Аккуратней там! И помните – это не наша война, нужно вернуться оттуда

живыми!!!

В этот момент двери закрылись, и водитель, сирийский солдат, с характерным скрежетом включил первую передачу, после секундной

задержки автобус тронулся с места.

Преодолев несколько КПП и проехав змейкой сквозь защитные

блоки, водитель расслабился и включил какую-то арабскую песню.

Журналисты ехали молча, словно вслушиваясь в эти бесхитростные

напевы про какую-то хабиби, которая, как можно было предположить, очень любила какого-то хабипти… Под однообразную мелодию

автобус с репортёрской братией добрался до Латакии, и проехав

по ночному городу, прибыл в конечную точку маршрута – к гостинице

«Афамия».

Жара, горячее море и безделье… Двое суток прошло с того

момента, как новый журналистский ПУЛ заселился в пятизвездочный

отель. Утром все вальяжно выходили из своих номеров и встречались

в большом зале ресторана на завтраке. Еда была однообразной и скуд-ной: много солёных и горьких оливок, такого же сыра. Только варёные

яйца или омлет, сдобренный свежими помидорами и огурцами, радо-12

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

вали проснувшихся журналистов. Из фруктов были только яблоки. Чай

в пакетиках и кофе непонятно из чего. Такой завтрак входил в условия

проживания в гостинице, за остальное нужно было платить, поэтому

все на завтраке старались быть. Потом все вновь расползались по своим

делам.

Естественно, как это всегда бывает, стали формироваться команды

по интересам. Здесь же, за завтраком, обсуждались планы на предстоящий день. После чего одни шли на пляж, окунуться, прежде чем

солнце достигнет зенита и начнёт сжигать всё и вся, другие разбреда-лись по номерам, в которых сутки напролёт молотили кондиционеры, поддерживая комфортные плюс двадцать – двадцать пять. Подкрепившись омлетом и перекинувшись парой фраз с коллегами, Илья забрал

из номера дорожную сумку, в которую заранее положил все документы

и деньги и отправился на пляж. На нем еще никого не было. Вся территория пляжа была заставлена огромными зонтами, отбрасывающими

спасительные тени, и многочисленными плетёными лежаками для

отдыхающих. Репортёр подошел к самому «козырному» зонту, установленному ближе всех к морю, бросил вещи с одеждой на лежак и быстро

забежал в море. Невероятно тёплая, словно разогретая на гигантской

конфорке, соленая вода не радовала прохладой привыкшего к купаниям

в северных широтах Илью. Второй день он погружался в это парное

молоко и в очередной раз с досадой констатировал, что слишком тёплое

море – не есть хорошо. После десятиминутного заплыва до волнореза

и обратно Илья вышел на берег.

К нему подошёл очень загорелый мужчина в спортивных трусах

и по-арабски стал что-то объяснять. При этом он активно размахивал

руками.

– Что хочешь, чудо ты арабское? – поинтересовался Илья. – Я тебя

не понимаю! Ай нот андэстенд, – вороша в памяти свои скудные знания английского языка, сформулировал он. О верном произношении