— Благодарю за возможность высказаться, о государь, — поклонился юноша, держа вожжи так, словно боялся разжать пальцы. — И тебя благодарю, что согласился выслушать, о великий маг. Мои слова, возможно, покажутся кощунственны и в чем-то глупы, но вот, была ночь, когда я наблюдал за небом, составляя гороскоп для нового великого лугаля, и увидел моря на Луне…

— Ты владеешь Искусством или у тебя такое острое зрение? — перебил Креол.

— Очень острое, о великий маг, — гордо ответил астролог. — Да будет тебе известно, что в созвездии Великой Повозки я отчетливо вижу не только Коня, но и Всадника.

— Похвально, — согласился Креол. — А от меня ты чего хочешь?

— Луна, о великий маг, — снова поклонился астролог. — Наш великий государь победил дерзкую Аратту и наложил на нее дань, и многие иные государи тоже склоняются перед ним и платят дань, и всем известно, что нет державы могущественней, нежели Шумер, и нет государя величественней Энмеркара, чьим пращуром был сам Шамаш. Но на Луне тоже есть моря, и тоже кто-то живет, но никто из живущих не был там и не говорил: вот, склонитесь перед волей государя Энмеркара и платите ему дань!

Креол уставился на Эшшебхети, как на кучу дерьма. Его безумно раздражал старый придворный астролог, который просил менять направление ветра и еще что-то столь же дурацкое, но он по крайней мере не пытался послать Креола на Луну.

— На Луну, — повторил он вслух. — Ты хочешь, чтобы мы отправили туда тебя?

— Нет, я не гожусь для такой великой миссии, — опустил глаза астролог.

— Мне, в общем, не нужна дань жителей Луны, — вмешался император. — Но будет очень хорошо, если ты и впрямь отправишь туда кого-то, чтобы он описал на земле обруч власти и воткнул в центр мой стяг. Чтобы жители Луны знали и видели: вот, простерта над Луной длань Шумера! Ответь, можете ли вы это.

Все трое невольно подняли головы. В небе как раз отливала серебром полная луна, и астролог, если ему верить, видел на ней моря. Креол хмыкнул, сказал Дальний Взор и посмотрел на луну сквозь кулак, а потом показал и императору.

— Эти темные пятна — точно моря? — усомнился тот.

— А что же еще это может быть? — пожал плечами астролог.

Больше Креол с императором об этой затее не говорили, да император вскоре уже и позабыл о какой-то дурацкой Луне, остаток ночи посвятив охоте, пиру у пылающих костров и упрекам в адрес царевича, что до сих пор не подарил ему внуков.

Зато Креол не забыл ничего. Мысль неожиданно крепко засела в голове. И через месяц, когда ковенант Гильдии собрался, чтобы посвятить подмастерьев в мастера, а мастеров в магистры, Креол по-прежнему об этом помнил.

Он сидел на каменном троне, что до него принадлежал Менгске, а до него Шуруккаху. Когда Хастура изгнали, а обрушившуюся башню разгребли, этот трон нашли целехоньким, и он по-прежнему служит Верховному магу.

Сегодня явились почти все. Все пять архимагов и тринадцать магистров из четырнадцати. Справа от Креола сидел совсем облысевший и седобородый Хе-Кель, слева задумчиво склонил голову Хиоро. Напротив, закинув ногу на ногу, неприятно улыбался Трой, а ему на ухо что-то шептал Мешен’Руж-ах. Огромный стол был уставлен блюдами и кувшинами, перед магами громоздились яства, и они только что провозгласили двух новых мастеров и одного магистра, так что настроение у всех было превосходное.

— Хорошие новости, — сказал Креол, беря свежую ноздреватую лепешку. Мешен’Руж-ах почему-то жадно на нее таращился. — Император решил отправить своего придворного мага на луну.

— Неправда! — вскинулся Трой. — Он не имел в виду именно меня!

— А, так ты уже знаешь, — приторно улыбнулся ему Креол. — Хотя все уже знают, думаю. Раб, попробуй-ка…

Хубаксис везде сопровождал хозяина безмолвной тенью. Четверть века уже он с Креолом. Тот привык к маленькому джинну и даже не слишком злился, когда тот в очередной раз что-нибудь ляпал, что-нибудь путал или съедал целиком лепешку, которую ему велели только попробовать!..

— Хозяин, тут гвозди! — выплюнул два медных гвоздика Хубаксис.

Креол, уже хотевший ударить раба жезлом, перевел злой взгляд на Мешен’Руж-аха. Тот уже не сдерживался, а открыто посмеивался, тряся дрожащей головенкой.

— Что смешного, Мешен? — сухо спросил Креол. — Ты ведь сейчас будешь проклят.

— Нет! — довольно фыркнул старик. — Не думаю!

Лицо Креола почернело. Он помолчал, а потом медленно сказал:

— Я так понимаю, среди некоторых членов Гильдии укоренилось убеждение, что раз мы потеряли нескольких архимагов, с оставшихся следует сдувать пылинки, и им позволены нарушения законов и непочтительность к вышестоящим. Но вот что я скажу… умри!

Мешен’Руж-ах вздрогнул. Его лицо посерело. Он вцепился в подлокотники, а кусок лепешки застрял в горле. Старый архимаг стал хватать ртом воздух, и он побагровел, а потом посинел.

Это длилось мучительно долго, а маги просто продолжали есть. Но наконец Мешен’Руж-ах отдышался и изверг из себя кусок лепешки. Тот с чваканьем прилип к столу рядом с тарелкой Троя, и тот брезгливо ее отодвинул.

— Последний Час, а?.. — почти довольно спросил Мешен’Руж-ах. — Я не был готов. Я буду готов в следующий раз.