Ожидая собственного уголовного процесса, Кастеллано, тем не менее, обрушил свой гнев на Руджеро и Джина Готти за то, что их арестовали по обвинению в торговле наркотиками. Если бы обвинения были правдой, это стало бы доказательством того, что оба солдата нарушили его указ о запрете торговли наркотиками, который был приговорен к смертной казни. Дело основывалось на прослушиваемых разговорах в столовой Руджеро, и Кастеллано был в ярости от того, что его имя стало известно Толстому Анжу. Когда адвокатам Руджеро в качестве доказательства были переданы материалы, Кастеллано потребовал записи и стенограммы для личного ознакомления. По правилам Большого Пола, Готти, как капо Бергина, отвечал за проступки членов своей команды. По сути, обвинения в хранении наркотиков и разоблачительные записи дали Кастеллано возможность ослабить Готти и разбить сильнейшую команду Деллакроче.

Отказываясь позволить Кастеллано заполучить пленки, Руджеро призвал Деллакроче вмешаться от его имени. Руджеро прикрывался тем, что его подслушали, когда он пытался уладить финансовые дела своего умершего брата, и что он не был вовлечен в торговлю наркотиками. Его хрупкое объяснение сокрытия записей от Кастеллано заключалось в желании избавить родственников от неприятных подробностей о Руджеро и защитить друзей мафии.

Это было неубедительное оправдание, и весной 1985 года Кастеллано продолжал требовать у Деллакроче пленки. Болея раком и проходя курс химиотерапии, Деллакроче был практически прикован к своему дому на Стейтен-Айленде. 8 июня больной босс вместе с Готти и Руджеро просматривал проблему в своей спальне; агенты ФБР тайно подслушивали через установленный в комнате жучок. По иронии судьбы, разрешение на подслушивание было получено из доказательств, предоставленных Руджеро за обедом.

«Вот что я вам скажу, — утверждал Руджеро, — если вы двое никогда больше не побеспокоите меня, до конца моих дней, я не отдам эти записи... Я не могу. Не могу. На этих гребаных пленках есть мои хорошие друзья».

Читая Руджеро лекции о его обязанности подчиняться Кастеллано и правилам мафии, Готти отчитал его за то, что на пленках он говорит о священной Комиссии. «Анджело, что значит Коза Ностра? Коза Ностра означает, что босс — это твой босс. Понимаешь? Забудьте обо всей этой чепухе».

Раздосадованный Деллакроче объяснил, что месяцами откладывал разборки из-за пленок, надеясь, что Кастеллано успокоится.

«Я пытался заставить его забыть об этих пленках, — сказал он Руджеро. — Но, Господи Боже, я не могу запретить парню постоянно вспоминать об этом. Если только я не скажу ему: «Эй, почему бы тебе не пойти на хрен и не перестать припоминать эти записи». Тогда мы знаем, что нам делать, мы идем, сворачиваем все и начинаем войну. Я не знаю, хотите ли вы этого».

Деллакроче предупредил, что дальнейший отказ прислушаться к Кастеллано приведет к разрушительному конфликту между группировками Гамбино. «Не забывайте других, не считайтесь только с собой... Многие другие парни тоже пострадают. Не только... ты можешь пострадать. Я могу пострадать. Он [Готти] может пострадать. Многие другие парни могут пострадать. За что? За то, что ты не хочешь показать ему пленку».

Встреча закончилась патовой ситуацией, Руджеро решительно отказался отдать кассеты. Стенограммы так и не попали к Кастеллано.

Был вечер понедельника, 16 декабря 1985 года, и около 150 сотрудников правоохранительных органов, агентов ФБР, детективов, прокуроров, адвокатов и профессоров собрались на конференцию в юридическом факультете Нью-Йоркского университета в Гринвич-Виллидж. В тот вечер в качестве главного докладчика выступил профессор Нотр-Дама г. Роберт Блейки, создатель Закона о борьбе с рэкетом и коррупционными организациями. Его темой, естественно, была «РИКО и организованная преступность». Группа была в праздничном настроении, праздно болтая за бокалами перед ужином, когда в конференц-зале раздались гудки мобильных телефонов. К тому времени, когда Блейки был готов к выступлению, более половины его аудитории поспешили покинуть зал. Агенты, детективы, прокуроры, федеральные и местные чиновники получили одну и ту же шокирующую новость: На Пола Кастеллано совершено покушение. «Я в одно мгновение потерял половину своей аудитории, — сказал Блейки. — Те, кто остался, шутили, что я приехал в Нью-Йорк, чтобы организовать убийство».

В ту первую ночь расследования убийства знающие мафию прокуроры и следователи, такие как Брюс Моу, которые были в курсе внутренних неурядиц в семье Гамбино, ухватились за одну главную теорию: Джон Готти был наиболее вероятным мафиози, получившим прибыль от убийства Пола Кастеллано и его преданного приспешника Томми Билотти.

До этого Джон Готти был малоизвестным мафиози. Внезапно он оказался на видном месте в первых сообщениях о двойном убийстве, опубликованных в крупнейших городских газетах — «Нью-Йорк Таймс», «Дейли Ньюс» и «Пост». В одночасье прокуроры, агенты и детективы вывели капо из Говард-Бич в центр национального внимания из-за спекуляций на тему того, кто стоит за убийствами. Убийство видного крестного отца в центре Манхэттена стало самым сенсационным гангстерским убийством со времен казни Альберта Анастазиа в парикмахерской двадцатью восемью годами ранее. На момент убийства Анастазиа он был боссом семьи Коза Ностра, позже переименованной в Карло Гамбино, чье предательство и привело к убийству. Убийство Анастазиа произошло в 1957 году, когда подросток по имени Джон Готти начинал свое ученичество в Коза Ностра в захолустном Бруклине.

Теории федеральных и местных властей о причастности Готти к убийству Кастеллано не были приняты судом. В течение полувека омерта препятствовала раскрытию убийств, совершенных мафией, путем проведения судебных процессов и вынесения обвинительных приговоров. В отдельных случаях решения удавалось найти благодаря канарейке, такой как Эйб Релес, который помог осудить Луиса Лепке Бухальтера и других наемников Murder Incorporated. Без певчей птицы большинство дел мафии заходили в тупик. Отряду Гамбино Моу потребовалось шесть лет, чтобы найти участника, который смог бы разгадать загадочные детали рокового обеденного свидания Большого Пола Кастеллано.

Сценарий убийства Пола Кастеллано был задуман после того, как Нил Деллакроче смертельно заболел в середине 1985 года. Главным организатором был Джон Готти. Готти знал, что Кастеллано либо понизит его в должности, либо убьет, как только Деллакроче, его защитника, не станет. Задумать убийство крестного отца Козы Ностра без тайного одобрения большинства членов Комиссии было невероятно смелым поступком. Он нарушал Первую заповедь и Золотое правило мафии («Не убивай босса без причины и без согласия членов Комиссии»), провозглашенное Лаки Лучано при создании пяти семей.