— Что? — растеряно спросила она, понимая, что всё прослушала.

— Я говорю, вы согласны начать? У нас с вами длинная сцена и нужно как следует ее отыграть.

— Да, конечно, — без интереса ответила она и взглянула в сторону.

Эшли, Эттвуд и миссис Клэптон поднялись со своих мест и отошли к окну, чтобы приступить к репетиции.

Так как у мистера Хейли и Дэнни не было общих сцен, они остались сидеть и завели свой разговор.

Уолтер сопроводил Сьюзен в другой конец гостиной и встал напротив нее. Он держал пьесу открытой на нужной странице и первым начал зачитывать свои слова. Сьюзен снова взглянула на троицу у окна. Почему-то только сейчас она заметила, как Эшли шло небесно-голубое платье, как чудесно у нее вились волосы и, как румянец на щеках и блеск в глазах придавали ей особое очарование. Все трое озвучивали свои реплики, и, как того требовал сюжет, пытались сыграть веселую сцену.

— «Входит Джулия», — прочитал Уолтер. — Сьюзен, вы входите. Теперь ваши слова.

Сьюзен пришлось отвлечься и взглянуть в текст. В отличии от остальных, ей предстояло сыграть довольно эмоциональную и грустную сцену, где будет присутствовать ревность и ссора.

Она добросовестно озвучила свои слова, сделала вид, что плачет и как написано: «Ушла в слезах». Скрывшись за круглой тумбой с высокой вазой и огромным букетом цветов, принялась ждать, когда Уолтер доиграет роль до конца. Он должен был стучаться к ней в комнату, метаться от противоречивых чувств и просить ее выйти.

Только Сьюзен спряталась за тумбой, как ее внимание привлекли Эшли с Эттвудом, которые уже остались одни. До нее доносились слова Эттвуда: «Позволь же мне, мой нежный, мой добрый ангел, молить вас назначить время…» Он взял руки Эшли в свои и прижал к груди. Даже издалека Сьюзен увидела как лицо подруги засветилось от счастья словно серебряное блюдо.

— Итак, вы соглашаетесь, Беверлей, пожертвовать большею частью моего жалкого богатства, этого груза, который отягощает крылья любви? — очень правдоподобно озвучила Эшли слова Лидии.

— О, будьте моей такая, как вы сейчас, богатая одной лишь красотой, — отвечал ей пылко Эттвуд. — Не приносите с собой никакого приданого, кроме вашей любви, и это будет чистейшим великодушием, потому что только любовью может отплатить вам ваш бедный Беверлей.

Сьюзен жадно впитывала его слова, обращенные не к ней. Но дальше больше! Вот, он уже восклицает:

— О душа моя! Какая жизнь ожидает нас тогда! Любовь, одна любовь будет нашим кумиром и опорой! … Клянусь небом, я с презрением отбросил бы от себя все блага мира, чтобы насладиться той минутой, когда я прижму мою Лидию к своей груди и скажу ей: «В этом для меня вся улыбка жизни — другой нет».

Эттвуд нежно обхватил Эшли за плечи и прижал к себе, а та с готовностью уткнулась ему в грудь.

В этот момент будто шпилька вонзилась в сердце Сьюзен. Все выглядело по-настоящему и не по-настоящему. Она и сама не понимала, почему ей было так неприятно смотреть на эту сцену. И тут Эттвуд резко повернул голову и уставился на нее. Он поймал ее пристальный взгляд и самодовольно скривил губы. Сьюзен в ужасе осознала, в какое неловкое положение только что себя поставила. Эттвуд увидел, что она следила за ним и всё понял! Он прочитал по ее лицу все её мысли! Что она чувствовала и думала! Он разоблачил ее и теперь торжествовал. А она… она была дурой, которая не умела ничего скрыть!

Пусть и запоздало, но Сьюзен отвела глаза и сделала вид, будто слушает Уолтера. Тот, наконец, договорил свои слова и вышел из-за тумбы.

— Мисс Хейли, вы прирожденная актриса! У вас настоящий талант к лицедейству! — принялся тот восторгаться ее игрой.

Сьюзен криво улыбнулась. Сейчас она была убеждена, что у нее совершенно нет таланта. Всего несколько секунд назад она даже не смогла сыграть равнодушие к Эттвуду. Он прочитал ее как открытую книгу.

— Вы льстите мне, сэр, — уныло отозвалась она и выхватила пьесу из его рук.

Сьюзен пролистала ее до еще одной сцены с Уолтером. Она постарается сыграть любовь к своему партнеру не хуже Эттвуда. Пусть и он ревнует ее.

— Мистер Гейтс, давайте начнем репетировать другую сцену. Первые слова я говорю без вас, а затем вы появитесь. Вам лучше немного отойти от меня.

Сьюзен указала где ему следует встать и молодой человек с готовностью занял место чуть поодаль от нее.

Она приподняла текст на уровень глаз, прижала руку к груди и нарочито громко воскликнула:

— Как его записка взволновала меня! На какой роковой случай он намекает?! Почему он так настаивает на свидании наедине?! О Фокленд! Скольких горьких минут, скольких слез ты мне стоишь!

Услышав ее громкое восклицание, все находившиеся в гостиной уставились на нее.

Сьюзен сделала вид, будто увлечена игрой и выше задрала подбородок. В это же время к ней подошел Уолтер.

— Что всё это значит?! — всё ещё говоря на повышенных тонах бросилась она к нему. — К чему такие предостережения, Фокленд?!