Я подняла с пола что-то крохотное, плоское, но очень жесткое. Я чуть пальцы не порезала, пока вертела в них найденное. Не сразу до меня дошло, что это чешуйка. Точно такие же были и у меня, на лбу, но не красного, а золотого цвета. У Каяна чешуя была на груди и имела оттенок, похожий на мой.

Еще недолго поразглядывав находку, я спрятала ее за пояс, подняла бусину и пошла прочь из пустого коридора. Я знала, что об увиденном стоит молчать. Хотя бы в стенах этого замка.

В обители Валанте мы не задержались. Когда хозяину дома доложили о том, что я закончила с работой на сегодня, меня проводили к Рафаэлю. И хоть я ожидала увидеть его в отвратительном состоянии, сердце все равно сжалось, когда мы встретились.

Рафаэль не выглядел таким измотанным даже после ночи, проведенной в атакованной деревне Йонул.

Служанки ушли, удостоверившись, что передали меня «господину», и мы с Рафаэлем остались вдвоем в ожидании, когда откроется портал домой.

— Что за взгляд, рогатая? – он улыбнулся, и из разбитой губы засочилась кровь. – Не смотри так, будто я при смерти.

Я сдавленно хохотнула. Хотела помочь Рафаэлю подняться, но в последний момент передумала. Еще воспримет, как жалость, и опять начнет шипеть, как злобный кот.

— Выглядишь помятым, — подметила я шутливо, хотя эта интонация далась не без труда.

Помятым?! Да на нем живого места нет!

Лицо – кровавая каша. Рубашка изодрана, а из-под нее выглядывают свежие порезы. Несколько опухших пальцев на руках неестественно выгнуты. На босых ступнях – следы от многочисленных сквозных проколов.

Стиснув зубы, Рафаэль встал с пола. Ему пришлось придерживаться за стену, чтобы не упасть обратно. Когда он поднимался, рваная белая рубашка чуть задралась, и я в красках разглядела раны, что скрывались под тканью. Его будто кинули в яму с голодными животными, чтобы те дрались за каждый кусочек плоти Рафаэля, который смогут оторвать.

Сколько же над ним издевались?

— Тренировка была плодотворной, — хрипло хохотнул Рафаэль, и я не сдержалась. Подошла и позволила закинуть руку себе на плечи. – Давно так не разминался.

Портал открылся у противоположной стены, и мы медленно двинулись туда. Рафаэль хромал, хоть и пытался идти самостоятельно, как можно меньше опираясь на меня. Но я чувствовала, что нужна ему.

Вот тебе и вампир. Бессмертное, выносливое существо. Хищник в обличии человека. Еле плетется, искалеченный собратьями.

Придется снова дать ему своей крови.

Еще никогда я не испытывала столько облегчения, ступая под крышу Розы Гаратиса. Портал перенес нас в кабинет Рафаэля.

— Почему ты не защищался? – я помогла ему опуститься на стул с массивными подлокотниками и чуть отступила назад.

— Потому что не мог, — отозвался Рафаэль неохотно. Медленно, словно сквозь боль, он откинулся на спинку стула и устало прикрыл глаза.

Я не стала задавать новых вопросов. И так ясно, что Валанте гипнозом запретил Рафаэлю отвечать на побои.

Без лишних слов я взяла со стола пустой пузырек. Раньше там были кусочки сургуча, судя по алой крошке на дне, а сейчас я заполнила его своей кровью. Надавила ногтем на запястье, проколола кожу и поднесла горлышко под показавшуюся струйку.

Рафаэль учуял запах и приоткрыл глаза.

— Что ты делаешь?

— То, что почему-то не сделали твои кормилицы. Даю лекарство про запас.

Я сильнее надавила на запястье, подгоняя красный ручеек. Рафаэль наблюдал, чуть приоткрыв глаза.

— Я помню, что ты оценил вкус моей крови, — без энтузиазма произнесла я. – Но учти, я отдаю тебе это не как деликатес на вечер. Это на случай, если тебя снова ранят.

Кровь наполнила пузырек до горлышка, я закрыла его пробкой и поставила на стол возле Рафаэля. Я оказалась достаточно близко к нему, и Рафаэль поймал меня за здоровое запястье.

— Спасибо, Тиа, — холодные пальцы слабо сжали мою руку. – Спасибо, что оказалась человеком лучшим, чем я.

Я вопросительно взглянула на Рафаэля, и он слабо улыбнулся. Без тени надменности или издевки.

— Если бы мы поменялись местами, я бы не стал тебе помогать после всего, что между нами было.

— Мы же теперь союзники. Но я подумаю над этим советом, — уголки губ дрогнули, приподнявшись.

Рафаэль не отпускал руку, а я не торопилась ее выдергивать. Все еще ощущала себя опорой, хотя это так глупо… Он сильнее и живучее меня в сотни раз. В его глазах я не опора, а хрупкая соломинка.